Но, невзирая на все трудности, Польша стала реальностью, и поляки изменили ход мировой истории, сорвав поход Красной Армии на запад[38]. Благодаря этому Кароль Войтыла, родившийся 18 мая 1920 г., появился на свет в свободной стране, с надеждой смотрящей в будущее.
Вадовице, в котором провел свое детство Кароль Войтыла, — древний город, основанный в середине XIII в. Город расположен на реке Скаве у подножия Бескид. Церковный приход в Вадовице появился в 1325 г., в 1564-м, к концу династии Ягеллонов, Вадовице отошел к Польскому королевству, вместе с остальными городами герцогства Освенцим.
В 1819 г. Вадовице становится центром административного района Галиция и местопребыванием австро-венгерского гарнизона. В конце девятнадцатого и начале двадцатого века город прославился своей литературной и театральной деятельностью. Подобно большинству других галицийских поляков горожане Вадовице не держали в своем сердце какой-то особой нелюбви к империи Габсбургов, но они все же являлись польскими патриотами и потому приветствовали восстановление независимости Польши после Первой мировой войны. Люди старшего возраста, узнав об этом, решили, что страдания прошлого подошли к концу. Польша перестала быть «нацией в изгнании», мечущейся на перекрестках истории.
В большинстве своем горожане Вадовице были мелкими предпринимателями, юристами, торговцами, крестьянами, а также чиновниками местной администрации. В городе были лесопилка с паровым двигателем, два кирпичных завода и завод, где из костей животных, обработанных соляной кислотой, производили удобрение. После того как Польша вновь обрела независимость, бывшие казармы австрийцев заняли солдаты 12-го пехотного полка только что созданной Польской армии. Старшие офицеры новой армии сразу же стали столпами местного общества. На другом конце социальной лестницы Вадовице находились крестьяне — их одежды обычно выглядели весьма живописно на фоне скромных нарядов горожан. Тяжелая судьба тех, кто пытался заработать на жизнь, обрабатывая небогатые земли, служила неизменным источником вдохновения местных поэтов. Но при всей разнице социального положения имелось в городе и нечто, объединявшее всех: к примеру, Вавро — крестьянин, который был и философом, и скульптором. В его произведениях — каменных птицах, скорбных фигурах Христа, раках, что устанавливались у дорог, чувствовались и глубокая вера, и влияние местной культурной традиции, и крестьянское происхождение автора. Это бесхитростное художественное выражение души пользовалось популярностью у куда более образованных горожан, поскольку скульптор относился к своим работам очень серьезно. Пренебрежением, с которым современные художники и интеллектуалы относятся к выражениям религиозных чувств простого народа, Вадовице не отличался.
Вторая Польская республика была многонациональным государством; поляки составляли в ней шестьдесят пять процентов населения. В Вадовице это выражалось в первую очередь в том, что в городе проживало довольно большое число евреев, примерно две тысячи человек. По словам друга детства Кароля Войтылы, Ежи Клюгера, евреи Вадовице считали себя поляками. Через семьдесят лет после знакомства Иоанн Павел II вспоминал отца Клюгера, юриста и главу еврейской общины Вадовице, как польского патриота. Вадовице не испытывал каких-либо религиозных или национальных конфликтов — это было такое место, где к словам Адама Мицкевича о евреях как о старших братьях христиан католики относились вполне серьезно. Позднее Кароль Войтыла напишет, что он «живо [вспоминает] евреев, которые собирались каждую субботу в синагоге за нашей школой. Обе религиозные группы, католиков и евреев, объединяла… мысль, что они молятся одному и тому же Богу». Евреи Вадовице имели весьма весомые основания считать себя полноправными поляками. Некоторые из них воевали в Польском легионе Пилсудского, в котором отец Клюгера служил офицером, многие служили офицерами в новой Польской армии.
Военные вносили свой вклад в общую атмосферу терпимости в городе. На ежегодном полковом балу полковник, возглавлявший местный гарнизон, всегда начинал первую мазурку с матерью Ежи Клюгера. Местные священники также были приверженцами религиозной терпимости. Отца Леонарда Проховника, который служил в Вадовице с 1915 г. и в 1929 г. стал городским ксендзом, многие до сих пор вспоминают как человека, чья веротерпимость немало способствовала отсутствию в городе проявлений антисемитизма. Бабка Клюгера водила дружбу с некоторыми из священников местного прихода. Городовой отгонял прохожих, чтобы они не мешали, когда польский ксендз и эта почтенная матрона, оба туговатые на ухо, прогуливались вместе в тени берез и елей по городской площади, ведя долгий, обстоятельный разговор.
38
Поляки связывают отступление Красной Армии с чудом, Божественным Промыслом, днем Успения Пресвятой Девы Марии. —