Тем же летом Кароль Войтыла и его отец покинули Вадовице и переехали в Краков, поскольку осенью Лолек намеревался поступить в Ягеллонский университет. Они жили в полуподвальном помещении дома, построенного братом Эмилии в конце Первой мировой войны; на двух верхних этажах жили две сестры Эмилии. Этот домик, располагавшийся в районе Денбники по адресу Тынецкая, 10, стоял на берегу Вислы, и с берега открывался прекрасный вид на Вавельский замок и собор. Вздымавшиеся к небу шпили собора казались растущими прямо из сердца Кракова — Старого города. После короткой прогулки можно было попасть на рыночную площадь Денбников. Поблизости от нее располагался костел Святого Станислава Костки, аскетическое, без особых украшений здание — единственный в Денбниках архитектурный эксперимент в стиле готики. Университет находился в двадцати минутах ходьбы через мост, Денбники и Старый город.
Но, несмотря на удобное месторасположение, квартиру Лолека его друзья часто называли «катакомбами». Вход располагался в торце дома и вел в коридор, разделявший квартиру пополам. Слева находилась комната Лолека, дальше шла комната его отца; направо была кухня, затем ванная комната. В квартире было темно и душно, зимой же старая, топившаяся углем плита давала тепла так мало, что комнаты не обогревались.
Кароль Войтыла, казалось, не обращал внимания на недостаток комфорта, поскольку привык к спартанской обстановке, к тому же все его помыслы были заняты интересной студенческой жизнью Ягеллонского университета. Основанный в 1364 г., университет был одним из признанных центров европейского образования. В 1413 г. ректор университета, Павел Влодковиц, отправился из Кракова в городской совет Констанце, чтобы выразить свои возражения по поводу насильственного окатоличивания язычников-литовцев. Именно в этом университете учился Коперник, сокрушивший космологию древнего мира. Университет выпустил несколько десятков поколений ученых, каждый из которых читал надпись над входом в большой зал «Plus ratio quam vis» [ «Разум прежде силы»]. На протяжении шести столетий университет был местом пересечения дорог, которыми шли просветители, гуманисты и пропагандисты христианского учения. Как напишет много лет спустя Кароль Войтыла, здание университета вызывало у него с трудом сдерживаемые эмоции, даже по дорожкам он не мог ходить «без чувства благоговения».
В первый год в университете Лолек должен был изучать этимологию польского языка, фонетику, искусство выразительного чтения, а также художественный перевод. Он прослушал обзоры средневековой и современной польской поэзии, прошел вводный курс русского языка и обзор грамматики церковного старославянского языка, исторической основы современных славянских языков[44]. Чтобы продолжить обучение, студентам-филологам, к которым принадлежал и Кароль Войтыла, в конце первого года надлежало сдать два трудных экзамена — по польской грамматике и старославянскому языку.
Как много позже писал Кароль Войтыла, во время подготовки к экзаменам он начал понимать «более полно… что такое язык». До этого его восхищали польская литература и беллетристика. Сейчас же он начал улавливать что-то из «тайны самого языка», понял, что «без языка не может быть литературы»: то, что человек обладает языком, позволило ему создать свой мир, в том числе литературу. Начав путь к тому, чтобы впоследствии стать полиглотом, юный Войтыла поначалу был ошеломлен тем, как разнятся языки мира. Но это понимание воодушевило его на интенсивный поиск общего в структуре языков. Много лет спустя Войтыла скажет, что начинающий филолог «должен изучать лингвистику» как ученый.
Но Войтыла продолжал заниматься и театральной деятельностью. В конце 1938/39 академического года он играл Сагиттариуса в фантастической пьесе «Всадник лунного света», поставленной труппой экспериментального театра, которая впоследствии получит известность как «Студия 39». Пьеса, в которой участвовали персонажи знаков Зодиака, содержала сатиру на некоторых университетских деятелей, а также затрагивала местные темы; она была сыграна под открытым небом в одном из внутренних двориков. Среди зрителей представления был и ведущий польский актер Юлиуш Остерва. На него пьеса оказала столь сильное впечатление, что он пригласил игравших в спектакле студентов к себе домой и попросил их поддерживать с ним связь.
44
Старославянским принято называть болгарский язык средневековья, поскольку многие церковные обряды пришли из Болгарии. Славянские языки произошли от так называемого праславянского.