Журнал «Тайм» назвал в 1994 г. Иоанна Павла II человеком года. Михаил Горбачев, от которого можно было бы ожидать отрицательной характеристики Папы, заявил, что Иоанн Павел II оказал неоценимую помощь в прекращении «холодной войны». Фидель Кастро в частной беседе заметил, что на первой же встрече он почувствовал себя с Иоанном Павлом II как с членом семьи. Те, кто работает с Папой ежедневно — даже несогласные с некоторыми из его решений или методами работы, — неизменно говорят о его глубокой набожности, доброте и удивительной способности буквально бесконечно выслушивать собеседника.
Тем не менее опытные журналисты, а также авторы исторических книг частенько отзываются о Папе в оскорбительном тоне. Один из литераторов, признавшийся, что ежедневно молит Бога, чтобы Иоанн Павел II был смещен со своего поста, обвинил его в создании тайной оси Рим — Эр-Рияд. По его утверждениям, Папа и мусульмане создали некий «Союз за отмену просвещения» для того, чтобы начать совместный джихад, «последнюю войну против неверных». Автор одной из биографий Папы считал, что стареющий понтифик является «человеком с растущей эмоциональностью и все увеличивающимся стремлением защищать лишь свое видение мира и свои методы лечения его болезней». Он изобразил Папу сердитым стариком, неспособным понять окружающий мир, который сам же Папа и помог сделать таким, каков он есть. Еще двое биографов утверждали в своей книге, что Папа «окружил Церковь колючей проволокой…» Один журналист с многолетним стажем писал: хотя «моя вера в Бога осталась неизменной… моя приверженность католичеству начинает слабеть, когда я внимательно рассматриваю краткий польский период в долгой истории Церкви». Лондонский «Индепендент», который в 1995 г. утверждал в редакционной статье, что Иоанн Павел II является единственным лидером всепланетного масштаба, через восемнадцать месяцев резко изменил свои оценки, заявив, что период правления Папы «характеризовался нетерпимостью… и носил авторитарный характер, что оттолкнуло от Папы многих католиков Запада». В печати (лондонская «Санди тайме») без ссылки на источники стали появляться не имеющие под собой основания слухи о неких намерениях Иоанна Павла II (к примеру, о якобы готовящейся новой догме, согласно которой Дева Мария также присутствует в освященных хлебе и вине при причащении).
Почему же эта самая часто встречающаяся на экранах личность никогда не была подробно изучена? Почему суждения о деяниях Папы столь сильно разнятся?
Этому есть несколько очевидных объяснений.
Во-первых, Папа Иоанн Павел II относится к тем людям, которые не стремятся выставлять личную жизнь на всеобщее обозрение. Только недавно он начал рассказывать в автобиографических воспоминаниях о годах юности и о становлении своих взглядов. Одной из причин его скрытности является мистицизм. Как и другие мистики, Папа считает совершенно невозможным описывать глубокие религиозные переживания, сформировавшие из него того человека, которым он является в настоящее время. Те, кому довелось слушать молитвы Папы Иоанна Павла II перед утренней мессой в его личной часовне, знают, что есть часть жизни Кароля Войтылы, в которой он общается исключительно с Богом, поверяя ему свои мысли, и сами могут видеть, что зачастую это общение Папы и Бога происходит без слов.
Во-вторых, Иоанн Павел II — человек польской культуры. Это создает определенные трудности для его понимания на Западе. Глубоко засевшие предубеждения многих западных интеллектуалов и политиков, связанные с плохим знанием географии и истории, мешают им видеть поляка в качестве опоры мировой интеллектуальной жизни. Само словосочетание «польский интеллектуал» для многих на Западе звучит непривычно. Поэтому то, что некогда было преимуществом Иоанна Павла II, — его происхождение с окраины славянских земель — довольно быстро стало основанием для различного рода обвинений. Как может какой-то поляк, славянин, человек из страны, которая надолго выпала из общего потока мировой истории, понимать такие вещи, как свобода, говорить о самых высоких устремлениях человеческого духа?
Плохое понимание фигуры Иоанна Павла II вызвано также традиционными скрытностью и подозрительностью, свойственными многим работающим в Ватикане, а также отношениям между Ватиканом и теми, кто изучает его работу. Привычка к осторожности, которая укоренилась у многих чиновников папского престола, порой просто безгранична. Имея дело с журналистами, писания которых отнюдь не относятся к основывающимся исключительно на фактах точным наукам, служащие Ватикана давно пришли к выводу, что молчание куда надежнее попыток разъяснить свою точку зрения. Результатом этого заключения стало то, что отношения папского престола со средствами массовой информации оставляли желать много лучшего — хотя положение вещей стало гораздо позитивнее за время правления Иоанна Павла II. Добавьте к этому заключению еще и твердое убеждение современных журналистов, что все общественные деятели обязательно виновны, пока не доказано обратное. Хотя Папа Иоанн Павел II и стал неслыханно доступен для журналистов всего мира, в прессе регулярно появлялись заметки о его натянутых отношениях с другими служителями Ватикана.