Только слабый свет единственной свечи и тусклое сияние углей в камине освещали комнату; он опустился в любимое мягкое кресло, опустил ноги на подушечку и позволил себе момент наслаждения одиночеством.
Сейчас было бы самое время закурить. Если бы я курил. Он снова вспомнил о своем, не расстающемся с трубкой, друге Джаке и улыбнулся.
Удаленный шум бала прорывался из зала, сквозь неподалеку расположенные двойные двери, но здесь царила тишина, отстраненная от праздничной суматохи. Отблескивал язычок свечи на четырех комплектах церемониальной брони, стоявших молчаливым дозором в углах комнаты, на грудной пластине каждого доспеха была гравировка — скрещенные молот и меч, знак какого-то давно забытого благородного дома Селгаунта. Все в комнате отражало интерес его лорда к истории других людей, мест и времен.
Может быть, поэтому мне здесь так нравится, подумал он. Потому, что я тоже чужак.
В отличии от большинства в Совете Старшин, Тамалон не считал свой город столь сверкающим маяком культурного величия, что все другие просто не стоили изучения.
Хотя в гостиной это было наиболее явно, повсюду в Стормвезер можно было наткнуться на уникальные достопримечательности собранные со всех уголков Фаэруна. Библиотека была переполнена трактатами со всего континента, некоторые из которых были написаны на языках, которые не понимал даже Кейл. Селгаунт в целом он презирал, но любил Стормвезер.
Еще несколько мгновений покоя, и он заставил себя подняться. Поправил литые бронзовые статуэтки драконов, по недлинному коридору прошел до главной кухни и распахнул двери.
Как он и подозревал, вся кухонная прислуга расселась, болтая и ужиная, вокруг выщербленного мясницкого стола. Как только он зашел, восемь молодых женщин — Брилла допускала до работы на кухне только женщин, — мгновенно замолчали. Кейл понимающе улыбнулся. Поскольку он дал Брилле полную свободу управлять кухней как ей заблагорассудится, он обычно появлялся только когда с пищей было что-то не так.
Восемь пар усталых, опасливых глаз уставились на него, беспокойно ожидая, когда он заговорит. Ни одна из них не сказала ни слова.
“Все в порядке”, заверил он их, но испуг на их лицах не уменьшился. Он переводил взгляд с одной на другую, и сообразил, что не знает имен большинства. Надо будет исправиться, сделал он себе заметку на память. Он всегда прилагал усилия, чтобы знать всех в доме, даже кухонную прислугу.
Когда, наконец, он заметил среди девушек знакомое лицо, он поймал ее взгляд.
“Айлин, где Брилла?” Айлин слегка вздрогнула, когда он произнес ее имя.
“В кладовых, мистер Кейл”, немедленно ответила она. Тоненькая, очень привлекательная девушка со светлыми волосами и ярко-зелеными глазами, Айлин работала уже с весны. “Мне позвать ее?”
“Сделай одолжение, Айлин”.
Она спрыгнула со стула и кинулась к дальней стороне кухни, к кладовым. Кайл моргнул, когда она со всей силы крикнула:
“Брилла! Брилла! Тебя зовет мистер Кейл! Брилла!”
Пока он ждал, прочие молодые женщины с трудом клевали из своих тарелок, тщательно избегая его взгляда. Должно быть, они считают его настоящим огром.
Спустя несколько минут, Брилла горделиво вплыла в кухню, сжимая в толстых пальцах одной руки мертвого цыпленка; перепуганную Айлин она тащила другой.
“Мистер Кейл”, кивком приветствовала она, толкая Айлин к ее стулу. “Иди, девочка, кушай. Говорю тебе, он не кусается”.
Айлин, залившись краской, уселась, а Брила вновь обратила свой кислый взгляд на Кейла.
“Надеюсь, это важно, мистер Кейл. Я как раз собиралась ощипывать цыплят на завтра”, и в качестве подтверждения продемонстрировала ему мертвого цыпленка.
Кейл едва подавил ухмылку. Ширина Бриллы почти не уступала ее росту, а ноги ее толщиной походили на деревья. Черные длинные волосы, зачесанные и завязанные сзади, дополняли картину, больше всего напоминавшую ему архетипичную женщину-дварфа, почтенную матрону, только без бороды.
Осторожнее, весело посоветовал он сам себе. Если она только узнает, что ты сравниваешь ее с дварфом, с тобой будет то же, что и с цыплятами.
В отличии от большинства прислуги, Брилла никогда не испытывала перед ним страха. За это он ее уважал, именно поэтому он оставил ее править кухней.
“Мистер Кейл?”
Он спрятал улыбку, и натянул бесстрастную маску дворецкого. “Я хотел поздравить вас”. Он скрестил руки за спиной и окинул кивком всех собравшихся на кухне. “Поздравить вас всех с хорошо проделанной работой. Лорд Аскеврен сообщил мне, что обед удостоился многочисленных комплиментов”. Выдержав драматическую паузу, он добавил, “особенно десертный торт”.
От этих слов Брилла просто просияла. Она самолично создала рецепт торта, и отбирала калимшанские ягоды. Она широко улыбнулась своей команде, которые тоже обменивались между собой усталыми улыбками.
“Вы слышали, дево…” Пронзительный крик прервал ее похвалу на полуслове. Бриза сдвинула брови. “Что это?” Еще один вопль.
Сначала Кейл решил, что крики — просто легкомысленные визги пустоголовых аристократок, но очередной полный ужаса вскрик, на сей раз мужской, заставил его распроститься с этой надеждой. Что-то случилось.
Неосознанно он принял боевую стойку, хотя оружия при нем не было. Девушки повскакивали со стульев.
Громкие удары неожиданно зазвучали сквозь стены, всполошив их, и заставив нервно переговариваться. Тяжелый топот сапог и сердитые выкрики слились с криками испуга из пиршественного зала.
Острые уши Кейла, как ему казалось, уловили среди этой какофонии яростное животное рычание. Что за черт? Служанки, шумевшие рядом, не позволяли различить деталей.
“Замолчите”, приказал он.
Девять ртов захлопнулись мгновенно. Он подошел к двери кухни, приоткрыл ее немного и прислушался.
Удаленные, но отчетливые звуки — приказы, лязг железа и панические вопли — наполняли воздух. Там идет бой!
Неожиданно совсем рядом раздался удивленный вскрик, перешедший в вопль боли, и вслед за ним рычание, от которого волосы у него встали дыбом. Оно доносилось из гостиной.
Будто прочитав его мысли, Брилла нервно заметила: “Похоже в гостиной какой-то зверь”. Все как одна девушки ахнули и потеснее прижались друг к дружке.
Кейл закрыл дверь и повернулся к женщинам. “Спрячьтесь в травяной кладовке”, приказал он насколько мог спокойно. Судя по всему, источником звуков был большой зверь. “Заприте дверь, и не выходите, пока я не разрешу”.
Они глядели на него непонимающе, ошеломленно.
“Делайте что я сказал! Быстро!”
Это привело их в чувство.
“Да, да конечно”, сказала Брилла. “Мистер Кейл прав. Пойдем, девочки. Поторопитесь”.
Бросая тревожные взгляды через плечо на стену, сквозь которую доносились звуки сражения, Брилла быстро провела испуганных служанок через заднюю дверь к травяной кладовой. Кейл подождал, пока они не спрятались, затем выскочил из кухни и понесся к залу. Добравшись в гостиную, свою любимую комнату, он застыл на месте.
Крики, вопли и треск ломающейся посуды отчетливо громыхали из двойных дверей зала. На противоположной стороне, около арки, ведущей в коридор, смутно различимая в тусклом свете свечи виднелась двуногая фигура в разорванной одежде, склонившаяся над телом мертвого охранника. Мокрые, хлюпающие звуки насыщающегося животного наполняли уши Кейла. Когда он удивленно ахнул, существо оторвалось от обеда, всполошено распахнув глаза. В груди у Кейла екнуло. Он ожидал зверя, не… это.
Обрывки мяса прилипли к грязным клыкам и дюймовым когтям существа. Желтые глаза пылали на залитом кровью, хищном лице. Когда эти глаза обнаружили Кейла, они сузились в щелочки. Пурпурный язык, длиннее человеческого предплечья, высунулся из пасти и, облизав губы, подхватил последние клочки плоти, налипшие на лицо. Оно низко зарычало, издав звук яростный и безжалостный как у самого хищного животного, но необъяснимо человеческий. Оставив труп, оно шагнуло к нему. У Кейла встревожено сжался желудок.