Андрей Аверьянович поинтересовался, нет ли у Мити в этом городе приятелей. Оказалось — нет. Этих женщин из сберкассы он тоже раньше нигде не встречал.
— Кто же все-таки мог воспользоваться вашим паспортом? — спросил Андрей Аверьянович. — Нет ли у вас каких-нибудь подозрений?
— Да нет, — Митя пожал плечами.
— Не уехал ли неожиданно кто-то из ваших товарищей или знакомых?
— Вроде никто не уезжал. Автобаза большая, там кадры все время текут, но чтобы кто-то из знакомых… не припомню.
— Подписи на расходных ордерах вы внимательно смотрели?
— Смотрел. Не подписывал я тех ордеров. Но подпись на мою похожа, — сокрушенно ответил Митя. — Я и следователю так сказал: не моя подпись, но похожа. Он, ясное дело, не верит. Говорит: конечно, будет похожа, если твоей рукой написано… Вот ведь какая подлая история. И никто мне не верит! Я им одно, они мне — другое.
Митя разволновался, заходил по камере, кусая губы.
— Будем разбираться, — попытался успокоить его Андрей Аверьянович. — Во всяком случае, в деле есть неясности, выводы следствия не бесспорны. Не отчаивайтесь.
Расставшись с Митей, Андрей Аверьянович направился к центру города. Близилась обеденная пора. Он ощутил голод и стал перебирать в памяти рестораны и столовые, где можно бы с удовольствием поесть. Первое, что вспомнилось, — загородный ресторанчик на верхней дороге. Но туда не менее получаса езды автобусом. Нет ли чего поближе? Можно бы найти и поближе, но почему-то воображение все время рисовало горную дорогу, и Андрей Аверьянович не стал противиться внутреннему зову — отправился на привокзальную площадь и сел в пригородный автобус.
Дорога шла мимо одинаковых двухэтажных домов с широкими балконами по фасаду, мимо садов и виноградников, пересекла просторную долину с хилой в эту пору речушкой и стала забираться в гору, петляя в густых зарослях лещины и дикой груши. Андрей Аверьянович вполуха слушал гортанную речь пассажиров, смотрел в окно и отдыхал, расслабясь.
Возле ресторана автобус остановился. Андрей Аверьянович вышел и направился сначала к широкой расселине в скале. Там на разных высотах, соединенные лесенками и переходами с перильцами, стояли ресторанные столики. Эта экзотика не привлекала — было там сейчас сыро и сумеречно. Нет, не сюда влекло Андрея Аверьяновича. Убедившись, что все тут по-прежнему, он направился к светлому, из бетона и стекла, павильону, стоявшему через дорогу. Здание как бы висело над крутым склоном, уходящим к морю — оно лежало далеко внизу синей равниной. В павильоне было безлюдно, только за столиком у буфетной стойки сидели два молодых человека и буфетчица в кружевной наколке.
Андрей Аверьянович прошел на террасу, откуда видны были и холмистый склон, и море. Заказав харчо, шашлык и бутылку «Гурджаани», он откинулся на плетеную спинку стула и медленно обвел глазами широкую панораму. Вдали, в легкой дымке, угадывался соседний курортный городок, хорошо была видна ниточка железной дороги, прерываемая тоннелями, на склонах выделялись длинные борозды виноградников, желтые прямоугольники кукурузы. Солнце уже не палило, а грело по-осеннему мягко, тени лежали прохладные и нерезкие. Надо всем побережьем, над заштилевшим морем были тишина и покой.
Андрей Аверьянович посмотрел на дорогу. У входа в ресторан стояли два ишака — один с громоздкими мешками на спине, другой налегке. Хозяин их, седоусый, в круглой войлочной шапочке, сидел на корточках, привалясь спиной к скале. Из павильона вышли двое молодых людей, что-то спросили у старика, и один из них, худой и длинноногий, направился к ишаку и попытался сесть верхом, но ишак взбрыкнул и не дался.
Несколько раз длинноногий пытался оседлать строптивое животное, но безрезультатно. Наконец, как-то хитро забежав спереди, он взмахнул длинной ногой и оказался верхом на ишаке. Тот побежал, но наездник стал тормозить пяткой, и они закружились на одном месте. Молодые люди громко смеялись. Буфетчица в наколке вышла на дорогу и тоже хохотала так, что пышная грудь ее взлетала к подбородку. А старик в круглой шапочке сидел на корточках, смотрел на них и лицо его оставалось неподвижным.
Сценка эта развлекла Андрея Аверьяновича, она естественно вписывалась в пейзаж и не выбивалась из того настроения тишины и покоя, которое здесь царило.
Харчо было остро приправлено перцем, шашлык обильно присыпан зеленью и луком, соус в меру резок, с приятной кислинкой.
Андрей Аверьянович получил удовольствие и от еды, и от вина. Расплатившись и покинув ресторан, он не сразу сел в автобус, а прошелся пешком. На поворотах открывались перед ним новые виды, наконец, показался и город, с дымящими трубами на окраине, с подковой бухты и телевизионной башней на горе.