В свободное время в тюрьме Джим Ландано читает судебные протоколы и полицейские отчеты, рассказывая про свое дело любому, кто соглашается его слушать, пишет письма адвокатам и журналистам и помогает другим заключенным в аналогичных случаях. Ему сорок четыре года, и должно пройти еще целых двадцать лет, прежде чем он получит право на условно-досрочное освобождение. Такая перспектива пугает его, он боится состариться в тюрьме и упустить шанс как-то наладить свою искореженную жизнь. Тюрьма, по его словам, порождает в человеке ненависть и отчаяние. «Если вы относитесь к людям, как к животным, — повторяет он снова и снова, — они и становятся животными».
Этот безрадостный тезис то и дело сменяется у него другим стереотипным утверждением. «Мое дело сфабриковано, — говорит Ландано с яростной убежденностью. — Я невиновен».
Итак, на одной чаше весов у нас страстные заявления человека о своей невиновности, а на другой — данные под присягой показания четырех очевидцев и трех сообщников плюс решение жюри присяжных из двенадцати человек, которые тщательно взвешивали все доказательства и в итоге признали Джимми Ландано виновным.
Как тут определить, кто прав, а кто не прав?[6]
Часть II. КОНКРЕТНЫЕ СЛУЧАИ
Описанные в этой книге реальные дела в целом составляют историю о том, как моя жизнь благодаря моим исследованиям памяти и попыткам использования их результатов в сфере правосудия пересекалась с жизнью людей, обвиняемых в насильственных преступлениях. Одновременно это также история семей обвиняемых, история жертв преступлений и их семей, а также адвокатов, судей и присяжных заседателей, которые играют важнейшие роли во всех этих делах.
Но в конечном счете это рассказ о человеческой памяти, об этой нашей восхитительной и невероятно сложной способности, позволяющей нам возвращаться в прошлое и заново переживать, а во многих случаях и переосмысливать его. «Память — это сосуд и оболочка для всех знаний», — сказал Цицерон еще во II веке до нашей эры. А в XVI веке Джамбаттиста Базиле красиво написал о памяти: «… шкатулка воображения, сокровищница разума, реестр совести и зал совещаний для мыслей».
Мне нравится литературная цветистость этих описаний, яркие и запоминающиеся образы людей, благоговейно склоняющихся перед великолепием собственного ума. Но я должна сознаться, что мне больше по душе высказывание Марка Твена о памяти: «Удивительно не то, сколько всего я помню, а то, сколько из этого я помню неправильно».
3. Темная сторона юстиции. Стив Тайтус
Им, покоящимся здесь, не суждено ни надеяться, ни молиться, ни любить, ни исцеляться, ни смеяться, ни плакать.
Я никогда не забуду Стива Тайтуса. Он ярко отпечатался в моей памяти — этакий веселый мальчишка с круглым лицом, широкой белозубой улыбкой и морщинками, образующимися вокруг глаз, когда он смеется. Но я помню его и с потупленными глазами, со сжатыми челюстями и ртом, искривленным от отчаяния и ярости.
Это странно, потому что на самом деле я ни разу его не видела. Его четко сфокусированные портреты, которые я храню в памяти, сложились на основе черно-белых фотографий из газеты The Seattle Times, напечатанных за те четыре года, пока Стив Тайтус боролся за свою жизнь и свою честь. И это вполне соответствует ситуации, в которой если в отношении Тайтуса и была проявлена хоть какая-то справедливость, то проявили ее СМИ и конкретно резкий на язык местный репортер Пол Хендерсон, смолящий одну сигарету за другой.
Это история о столкновении Стива Тайтуса с темной стороной юстиции, история о дружбе, возникшей между Тайтусом и Хендерсоном, и их странном партнерстве, которое радикально изменит их жизнь. И еще это история о том, что происходит потом, когда все уже забыли о громких газетных заголовках и зернистые черно-белые изображения стерлись из нашей памяти.
Надеюсь, что никому из читателей не придется узнать, каково это — подвергнуться ложному обвинению. Даже пристально наблюдая ситуацию снаружи, мы можем только догадываться о градусах гнева и ужаса, страданий и возмущения, переполняющих все внутри. История Стива Тайтуса позволяет нам в максимальной мере приблизиться к пониманию мук несправедливо осужденного человека. Это самая печальная история, которую мне когда-либо доводилось рассказывать.
6
Обвинительный приговор Джимми Ландано был отменен 27 июля 1989 г. окружным судьей США Х. Ли Сарокином, который постановил, что прокуроры и следователи скрыли результаты опознания подозреваемого очевидцами, свидетельствующие о том, что Ландано невиновен, а виновен другой человек. Ландано был освобожден под залог. В настоящее время [начало 1990-х гг. — Ред.] штат Нью-Джерси добивается пересмотра дела.