Следом появился Серый. Довольно отметила надежную повязку на месте раны. Зашедший Краген уже почти не хромал. Он успел сменить одежду, переодевшись в знакомый халат и домашние штаны, но выглядел при этом преисполненным достоинства.
Костюм Крагена из плотной облегающей кожи после встречи в Арханом пришел в негодность, рассеченный множеством длинных рваных полос. Серый оставался в своем неизменном камуфляже, также хорошо потрепанном во время боя. А принц демонстрировал хороший вкус свои идеально сидящим темно серым камзолом.
Мужчины уселись за столом, а я взволнованно осталась стоять, опираясь подрагивающими от переживаний руками на спинку свободного стула, пристроившись рядом с Серым. Краген разлил по бокал берколь, мне значительно меньше, чем остальным. Но я не торопилась пить, остро ощущая важность момента. Волновал только один вопрос, и еще я очень боялась наказания за сожженный блокнот. Они наверняка все обсудили и решили, осталось узнать, что именно.
— Теперь я могу вернуться домой? — не выдержав неизвестности нервно спросила, глядя на Серого.
— А ты хочешь? Как же просьба к Архану? — сдержанно произнес Правящий. Несмотря на все негативное к нему отношение, четко понимала, что он самый высокопоставленный из всей компании. И одного его слова будет достаточно, чтобы наложить вето на мое возвращение.
— Это была только игра! — эмоционально воскликнула в ответ.
— А ты не боишься мести портальщика? — с подтекстом спросил Серый, вертя в руке бокал и хмуро глядя в мою сторону. Не простой вопрос, неприятный…
— А Архана, значит, можно не боятся? — быстро уточнила важное, благо возможность подвернулась.
— Тебе — да! — ответил Серый кратко, но меня вполне устроило. Хоть с этим определились! — Ну? — спросил он, намекая, что не ответила про портальщика.
— Мести? За то, что нашла его тайную лабораторию или за то, что она сгорела? — с хитринкой ответила, не признав при этом, что сама все сожгла. — Так, ему это только на руку! И вообще, не убил же он меня в последнюю встречу!
— Он пытался! — строго ответил Серый, буравя грозовым взглядом.
— Он раздумывал! — решительно возразила, чувствуя, как страх от подкрадывающегося отказа в возвращении постепенно заполняет леденящей стужей. И решительно продолжила. — И вообще, сдается мне, портальщик самое меньшее, чего мне стоит опасаться. К тому же Краген явно устал от такой надоедливой гостьи, как я. Да и тебе, Серый, наверняка надоело возится со мной.
Мои слова особого впечатления не произвели, и я, затаив дыхание ожидала своего приговора. Краген со сдержанной улыбкой наполнил бокалы. Правящий лишь мельком глянув на меня погрузился в раздумья, превратившись в образ мраморной статуи. Серый хмуро покачал головой.
— Ты же бедовая, Ника! — сказал он.
— Дома всяко лучше! — уверенно возразила, еле сдержавшись, чтобы показать ему язык. Острота момента сместилась к тяге выкинуть что-нибудь этакое. И потянулась за своей порцией горячительного.
Сдержанный Краген, дом которого в последнее время превратился в полноценный штаб, наполнил мужчинам бокалы, и поднял свой, предлагая тост.
— За удачу! — кратко сказал он, решив выбрать нейтральную и лаконичную фразу. На его слова Правящий только хмыкнул, наверно в свою фортуну не особо веря, но от тоста на отказался. Слабый звон хрусталя ознаменовал встречу четырех бокалов темно янтарного берколя.
Эпилог
Снова темнота. Внутреннее чутье нервно заворочалось растревоженным зверем, захватывая беспокойством. И хотя домой теперь ходила другой дорогой, обходя злополучный сквер, в котором чуть не погибла от кинжала профессора и повстречалась с Серым, пугающее воспоминание остро всколыхнулось, заполняя разум.
Тень, пока еще не облетевших в середине осени кустов, резко дрогнула, выпустив из своих объятий высокую фигуру. Сердце испуганно зашлось в быстром ритме.
— Серый, у меня от тебя разрыв сердца будет! Ты чего пугаешь! — воскликнула, запоздало опознавая свою бывшую боевую няньку.
— Не скучала? — отозвался он, подходя высокой монолитной тенью.
— Ты нормально появляться умеешь! — возмутилась, удобнее перехватывая почти выпавшую от страха сумку.
На самом деле вокруг хватало освещения, фонари вдоль дороги вполне себе светили, отгоняя сумрак с широкого тротуара. Вот только Серый выбрал для появления самый затененный участок, лихо выскочив из темных кустов, не сбросивших в разошедшейся осени свой обильный желтый наряд.
— Как дела? — стойко проигнорировав мое возмущение спросил боевик.
С тех пор как я вернулась (спасибо всем богам всех миров!), он упорно навещал меня раз в неделю. Почему и зачем понятия не имею. Так, расспрашивал как дела, интересовался проблемами. Но, думаю, не в заботе дело. Каждый раз задавался вопрос, выходил ли на меня портальщик. Возможно, они не оставили идеи изловить беглого профессора.
К моей радости домой меня все же отпустили, сочли допустимым. Правда вместе со всеми браслетами, снимать их не стали, сказали рано. Браслеты Серый перевел в вид татуировок, совсем как тогда Правящий.
И к тонкому золотистому рисунку физической защиты на одной руке на другой прибавился темно-серый орнамент браслета связи с Серым и зелено-коричневые символы магической защиты. Одежда с длинными рукавами незаменимо помогала избежать лишнего внимания.
Возвращение домой не было триумфальным, даже наоборот, довелось разгребать кучу последствий. С работы вынужденно уволилась, хорошо еще, что мне прогулы не припомнили и ушла просто по собственному желанию. Тут Серый помог, повлияв на руководство. Грустно было увольняться, но пришлось, да и другая работа потом нашлась. Теперь я секретарь в одном бюджетном учреждении, ни хуже, ни лучше, примерно одинаково.
От родителей мне тоже досталось. Как же, пропавшая блудная дочь, не дававшая о себе знать столько дней. Придуманные оправдания не помогли, все попусту, родители сильно сердились. Если бы могли, вернули под свой кров, отобрав квартиру. Но бабушкино наследство давно переписано на меня, да и я девушка самостоятельная, и им пришлось смирится.
Нет, я конечно их понимаю. Дочь пропадала не понять где, прежде чем однажды появилась на пороге отчего дома. Но как же обидно, ведь я не виновата, и могла вообще не вернуться, совсем не по своей вине. И даже больше, приложила неимоверные усилия чтобы вновь увидеть в свой мир.
Но все эти проблемы не пугали, они бледнели и меркли перед радостью возвращения. С особым упоением, но без лишнего риска, наслаждалась свободой после вынужденного заточения в доме Крагена. Риск и приключения теперь вызывали устойчивое неприятие. Но каждый день дома и так казался чудом, и утром с наслаждением открывала глаза, видя за окном знакомый пейзаж.
— Я виделась с портальщиком, — без обиняков ответила Серому, возвышающемуся рядом мощной мрачной фигурой на фоне золотой листвы кустов. — Он приходил навестить меня. А я рассказала, что лаборатории его больше нет. Так, что ему не зачем возвращаться. Да он по ходу и не собирается.
Серый слушал, пристально разглядывая, словно пытаясь разгадать мои мысли. С профессором мы тогда говорили долго, в основном это был мой монолог, но это не важно. Я рассказала, что лаборатории больше нет вместе со всем содержимым, и вынести из нее ничего не удалось, и что на Архана вышли. Портальщик был само внимание, словно впитывая новости. Совсем не уверена, что он часто получал вести из своего мира, где его старались изловить по сей день.
— Этого следовало ожидать, — спокойно отозвался Серый, не высказав никакого удивления. — И больше ничего?
— Нет, — пожала плечами в ответ. — Больше рассказывать нечего.
Боевик выразительно молчал, словно выдерживая паузу перед чем-то, а я начала напрягаться, внутренним чутьем ощущая, что ничего хорошего мне от этого не светит.
— Ты о чем? — тихо спросила, не желая на самом деле слышать ответ.
— Ника, нам нужна твоя помощь.