— Как Карлос принял конфликты, которые возникли между вами?
— Хотя это и покажется невероятным — с большим юмором!
Он точно рассчитал наши реакции, и мне сказали, что маги хохотали от души, беседуя друг с другом о наших «потрясениях».
Я был наихудшим из всех, постоянно пытался навязать свою точку зрения остальным, надавал пинков под зад Перле, когда она в шутку хотела меня придушить… Но мне была предоставлена самая лучшая в жизни возможность, чтобы обнажить свою непомерную важность.
Его видение позволило ему хорошо узнать все наши индивидуальные особенности, и он использовал их, чтобы преподать нам хорошие уроки. Он знал, что я конфликтовал с женщинами, с которыми был близко связан. Чтобы возбудить мой невроз, Карлос начал оказывать расположение Мариви, что вызвало соперничество с нею:
"Возьми в свои руки открытие Дома Аматлан, потому что этот дурень Идальго не хочет ничего делать", — сказал он ей однажды.
Это было первым столкновением. Вскоре мы оба стали раздавать приказы, пытаясь вытеснить один другого и ссылаясь при этом на авторитет Нагваля.
Думаю, что обстоятельства, с которыми мы столкнулись в Доме Аматлан, были «уловками» Духа, направленными на то, чтобы дать нам серию назидательных уроков о нашей психологической и энергетической действительности. Они мне показались столь тягостными, что я уже собирался бросить проект «Исследовательского Центра», да так и сделал бы, если б не слова Кастанеды:
"Идальго, этот Дом послан тебе Духом".
Эти слова побудили меня не бросать проект, как позднее я понял — чтобы не потерять уникальную возможность личного роста.
Как-то раз Хакобо Гринберг, разговаривая по телефону с Нагвалем, похвалил меня, что я помогаю им увидеть виртуозные методы, которыми он нас вовлекает в «маневры» своего сталкинга. Но Хакобо моментально прикусил язык и посерьезнел, услышав от Нагваля:
"Скажи Идальго, чтоб он не был таким дятлом. И когда же он поймет, что все это делает Дух!"
Мы были заинтригованы тем, что потрясающие, абсурдные и даже приятные ситуации были спланированы этой высшей "Силой", о которой мы имеем настолько различные и, безусловно, такие ограниченные представления. Было бы ошибочным подходить к этим уловкам или «маневрам» с обычными и распространенными мерками.
Нагваль говорил, что у него нет возможностей создавать такие ситуации, что его игры с вниманием ставят нас лицом к лицу с Духом, и сам он наслаждался и учился всему этому, как будто был еще одним зрителем. И здесь он опять разбил наши парадигмы, что Дух может проявлять себя только такими шутками или «уловками», которые описаны в его книгах.
Несмотря на низкую эффективность нашей работы из-за непрерывных конфликтов, Дом, в конце концов, превратился в исследовательский центр (хотя не Карлоса Кастанеды, как мы наивно верили). Позднее я узнал, что Карлос дал мне кличку «гуано» (удобрение, которое делается из экскрементов животных). Сначала я воспринял это почти как оскорбление, но потом понял, что это настоящая похвала: всё моё неврастеническое «дерьмо», которым я бросался во время строительства дома, «удобрило» его и дало возможность взрасти исследовательскому центру.
— Объясни нам, кто такой мелкий тиран!
— На этом пути воин должен с истинной страстью исследовать себя и очиститься, чтобы иметь хотя бы какую-то возможность прийти к состоянию безупречности. Для достижения этого у магов есть масса методов, и взаимодействие с мелким тираном, вероятно, самый эффективный.
Отвечая на заданный мной вопрос, Карлос объяснил, что большинство из нас являются тиранами для других. Мы постоянно подавляем кого-нибудь своей личной важностью, и чем ее больше, тем большими мелкими тиранами мы являемся для остальных, хотим мы этого или нет.
С другой стороны, он дал нам понять, что найти хорошего тирана — это удача, и внушал нам, чтоб мы искали устрашающих врагов, достойных противников, полных личной важности. Он считал, что такая находка воистину может принести нам стойкость и благоразумие, которые необходимы, чтобы выстоять там, где отсутствует известное, где нет ничего, за что можно было бы зацепиться: там, где мы сталкиваемся с «неизвестным». Никогда не следует пренебрегать мелким тираном как средством для нашего развития. Если мы не способны противостоять мелкому тирану, нам трудно будет при столкновении с чем-то столь огромным, как «неизвестное».
Это очень трудно понять, но на самом деле битва с мелким тираном — это битва с важностью самого себя. Если, используя стратегию воина, ты сможешь встать лицом к лицу с самим собой, то откроется неизвестное, которое никто не хочет знать: все самое гадкое, все, что ты никогда не хотел признавать, в тебе самом. Но преодоление этого даст нам необходимую энергию, а со временем — свободу.