— Мне не хотелось бы, чтобы Вы думали, что я глупая, — всхлипнула я, съежившись под его взглядом.
Он смотрел на меня сверху вниз, и не смогла прочитать выражения его лица.
— Я не глупая, — добавила я.
— Мы это увидим, — кивнул мужчина.
Спереди и сзади слышались слова, произнесенные на разных языках. Я видела, как плеть поднесли к губам той, что стояла передо мной. А другая плеть была уже на волосок от моих собственных губ.
Я немного отстранилась, и вновь перевела взгляд на него. Он никак на это не отреагировал. Честно говоря, я сама не знала, что мне следует делать. И что предположительно я должна была сделать? Но, в то же время, я знала то, что я должна сделать, что мне подобало, и что я хотела бы сделать.
— Я не знаю, что делать, — призналась я.
— Какая Ты застенчивая и робкая штучка, — усмехнулся мужчина.
— Но другие что-то говорят остальным, — пожаловалась я. — А Вы мне ничего не говорите. Вы не говорите мне, что я должна сделать.
— А как Ты сама думаешь, что Ты должна сделать? — осведомился он.
— Я не знаю, — растерянно прошептала я.
— А что Ты сейчас хочешь сделать? — спросил мужчина.
— Нет! — замотала я головой. — Нет!
— Ты будешь целовать и лизать плеть, — заверил меня он, — медленно и с любовью.
Я в ужасе посмотрела на него. Нет, он не шутил.
— Ты меня понимаешь? — уточнил мужчина.
— Да, — словно загипнотизированная кивнула я.
— Сначала, — сказал он, — плеть придет к тебе, а затем Ты придешь к плети.
— Я понимаю, — дрожащим голосом проговорила я.
Конечно, я должна была сопротивляться этому! Но я остро чувствовала цепь, вдавившуюся в мой живот. И вдруг я рефлекторно дернула бедрами.
Именно в этот момент он осторожно и даже нежно прижал плеть к моим губам. Насколько я теперь понимаю, он мог сделать это совсем в другой манере. Он мог сделать это резко и жестко. Ему ничего не стоило даже ударить меня ей, возможно разбив в кровь мои губы, или повредив десны. Теперь я бы не удивилась, если бы в тот момент мне пришлось, попробовал на вкус свою собственную кровь вместе со вкусом кожи плети. Но этот мужчина сделал все очень нежно.
Невероятные ощущения, которые я едва могла постичь, всколыхнулись во мне, когда я сначала поцеловала, а затем и медленно лизнула его плеть.
Мужчина отодвинул плеть от моих губ, но не убрал совсем, удерживая ее в нескольких дюймах передо мной.
Теперь, насколько я поняла, настала моя очередь прийти к плети!
Но надо понимать, что одно дело, когда такое орудие было поднесено к моему рту, по сути не оставив мне никакой свободы выбора в этом вопросе, и совсем другое, когда от меня ожидали, что я по собственному желанию, приближусь к нему, и окажу такое же нежное, практически интимное внимание. За кого он меня принимал? Я ни за что не сделала бы такого!
Внутри меня кипела нешуточная борьба. Часть меня отрицала саму мысль о том, чтобы, как он выразился, прийти к плети. Но другая часть, некая глубокая, испуганная и одновременно пугающая часть, просто толкала меня вперед, стремясь сделать это.
Оказывается, эта более глубокая часть меня была сильнее. Я потянулась вперед, немного наклонившись, и прикоснулась губами к плети. Это было состояние близкое к экстазу. Я поцеловала плеть! Я целовала ее долго, нежно и с любовью. Думаю, что никогда я не была столь счастлива или столь удовлетворена, как в те мгновения. Раз за разом мои губы и язык, снова и снова, мягко и нежно, скользили по жестким ремням. Я чувствовала вкус кожи. Я потерялась во времени и ощущениях, и больше всего боялась только одного, того момента, когда у меня заберут плеть.
Конечно, этот момент вскоре наступил, и мужчина оторвал от моих губ свое орудие.
Я встретилась с его насмешливыми глазами. Да, теперь я знала, кем я была в моем сердце.
Мужчина повесил плеть на пояс, развернулся и ушел куда-то в конец колонны, оставив меня наедине со своими мыслями и переживаниями. Впрочем, не только я, но и большинство остальных уже были оставлены мужчинами. Мы снова стояли на коленях предоставленные самим себе, с той лишь разницей, что теперь мы могли не опускать головы.