Тот заглянул за угол, сначала осторожно, а потом подойдя к решетке и уже внимательно.
— Кажется, коридор пуст, — доложил он, — по крайней мере, насколько хватает света факела.
— Попробуй поднять ворота, — потребовал его командир.
Мужчина положил арбалет, с большой осторожностью, видимо давала знать о себе больная нога, присел и потянул решетку вверх.
— Заперто, — подтвердил он слова хозяина подземелий, который стоял чуть в стороне, держа факел в руке.
— Ничего не понимаю, — растерянно проговорил тот, кого звали Тит.
— Но не мог же он проскользнуть мимо нас, — сказал другой товарищ.
Все, в том числе и лейтенант, перевели взгляд на ту сторону бассейна, где у выхода в коридор все так же стоял часовой с арбалетом наперевес.
— Герминий на страже, — констатировал Тит.
— Он не мог пройти мимо него, да и мы все были здесь, — сказал лейтенант, а потом вопросительно уставился на надзирателя.
— Не могу с вами не согласиться, — развел руками тот.
Внезапно, послышался полузадушенный крик, прилетевший с той стороны бассейна. Все мгновенно обернулись туда и пораженно замерли. Герминий, хватаясь за горло, дергая в воздухе ногами, непонятным образом взлетал вверх, в темноту. Казалось, он пытался подсунуть пальцы, подо что-то, что сжимало его горло.
— Он здесь! — заорал лейтенант, дико размахивая руками в сторону ворот, оставшихся по ту сторону бассейна. — Скорее! Туда!
Ассассины, бросив нас, двое по левой дуге, двое по правой, бросились вокруг бассейна.
— Он наверху! Он где-то в тени! — на бегу кричал лейтенант. — Поднимите факелы выше!
Я видела темную, дергающуюся тень Герминия на стене над воротами. Две рабыни, которые оставались с ним, в страхе бросив лампы, побежали оттуда направо, если смотреть от входа в бассейн. Мужчины изо всех сил спешили на ту сторону.
— Факелы, свет! — прокричал лейтенант, первым добравшись до ворот.
— Пошла, — приказал хозяин подземелий, подталкивая Фину по проход. — Пошла!
Феча, тоже дернулась вслед за Финой, и конечно, мне, привязанной к ней за шею, ничего не оставалось, кроме как поспешить следом. Брызги горячего масла из неосторожно дернутой лампы попали на мою ногу, заставив вскрикнуть от боли. Пламя ламп и факелов металось в темноте. Хозяин подземелий и офицер Трева следовали за нами, идя по левой дуге, если смотреть на тот вход, в который мы вошли изнутри.
Я была уверена, что заключенный не проходил через ворота. Он все это время находился в зале бассейна. Кроме того, Гито, оставшийся в коридоре, наверняка, закричал бы, если бы увидел проходящего мимо него узника.
— Шлюхи! — рявкнул на нас лейтенант. — Выше факелы! Выше лампы! Поднимите их!
Вдруг Фина вскрикнула, отшатнулась и отвернулась. Отпрянула и я, не в силах сдержать отвращение.
Прямо у порога валялись две отрубленных руки. Герминию, как оказалось, не дали даже шанса на то, чтобы выбраться из петли, которая утаскивала его во мрак купола.
Его тело теперь практически неподвижно висело футах в тридцати над нашими головами. Оно лишь чуть-чуть покачивалось подобно замирающему маятнику.
— Он где-то там в темноте, — заявил лейтенант.
Я отметила, что сам он позаботился о том, чтобы не стоять на освещенном месте. Арбалеты были подняты, их направляющие обшаривали мрак купола, и могло показаться, что они были живые, и подобно хищникам выискивали добычу.
Внезапно выше нас, над бассейном, раздалось металлическое клацанье. Это щеколда замка клетки выскочила из гнезда. Кто-то дернул за освобождающий его шнур. Этот шнур, вместе с другими цепями и веревками, служившими для управления клеткой, должен был тянуться от клетки к шкивам, установленным на стене, а затем вниз к уровню прохода, где и должен был быть закреплен. Однако было очевидно, что потянули за него откуда-то сверху из темноты.
Итак, щеколда выскочила из гнезда, днище откинулось на петлях, открывая клетку. Послышались скрежет металла, треск разматывавшейся цепи, скрип качавшегося днища и стук резко остановленного падения тела обитательницы клетки. Повернувшись, мы увидели тело Леди Айлин, качающееся над темной водой бассейна. Ее аккуратные лодыжки были привязаны одна к другой, руки, завернуты за спину и связаны. Веревка, на которой она повисла, проходила под ее руками. Женщина дико крутилась и извивалась. Она, то сгибала ноги в коленях, пытаясь подтянуть их к себе, то опять распрямляла. Теперь она оказалась ниже и ближе к нам, мы могли видеть ее глаза, истерично дикие, сверкавшие поверх того, что, казалось, было ее вуалью. Она крутилась на конце веревки и беспомощно извивалась. Наконец, мы смогли расслышать тихие, беспомощные, испуганные звуки, которые она издавала. Как выяснилось, ее рот был заткнут ее же собственной вуалью. Похоже, тот, кто это сделал не знал, останется ли она благоразумно тихой, не осмелившись вмешиваться в дела мужчин, воздерживаясь от привлечения к себе внимания, или нет. В общем, он решил не предоставлять ей выбора. Урты немедленно начали собираться к тому месту бассейна, над которым покачивалась Леди Айлин.