— Тогда Ты будешь обслуживать нас обоих, — ответил один из охранников. — А теперь помалкивай.
— Да, Господа, — вздохнула она, снова легла на пол и замерла в ожидании их удовольствия.
Я была уверена, что она надеялась на победу второго охранника. Это именно он так испугал ее в первую их встречу в зале суда претора по делам коммерции, положив руки на ее бедра и, рассматривая в упор, посмел угрожать целостности ее вуали, да еще и приподнял край ее одежд, спокойно исследовав лодыжку и икру. Помнится, что тогда она даже нашла его весьма привлекательным. Уже в тот момент мне стало ясно, что перед ней встал вопрос о том, каково было бы оказаться в его руках. Она еще спросила моего мнения относительно того, могла ли она ему понравиться. Боюсь, мой честный ответ показался ей не слишком приятным, ведь я ответила в том смысле, что она могла бы ему понравиться, если бы была принуждена доставить ему удовольствие, стоя нагой на коленях у его ног. Этот ответ, конечно, не мог не рассердить ее. «Шлюха! Шлюха!», закричала тогда Леди Айлин, а я ответила: «Да, Госпожа», и натянула рабский капюшон ей на голову.
Теперь она смотрела на него снизу вверх, мокрыми от слез глазами. Ее губы были немного приоткрыты. Было заметно, что она очень боялась, но одновременно с этим ее мучило любопытство, и нетерпеливое желание тоже.
Теперь волосы Леди Айлин были тщательно расчесаны и уложены в аккуратную прическу. Перед тем как приковать ее к кольцу, ее отправили помыться.
На мой взгляд, для ее страхов, особых причин не было. Ей просто нечего было бояться, за исключением, возможно, того, что она окажется не в состоянии оставить мужчину довольным.
Казалось вероятным, что победит именно он, или, по крайней мере, не проиграет. Правда в последнем случае он будет лишь одним из двоих, кого ей предстоит обслужить.
Итак, для мужчин она стала призом. Но, с другой стороны, разве не все женщины, каждая по своему, по сути, являются призами для мужчин?
Не отрываясь от своей работы, я украдкой посматривала на нее.
Сейчас женщина лежала на боку, положив голову на сгиб локтя. Глаза ее были закрыты. Думаю, она пыталась разобраться в своих чувствах. Она обратилась к ним, как к «Господам», и в тоже время, обращаясь к кому-либо из нас, она говорила «Госпожа». Она прислуживала в комнате, при этом номинально оставаясь свободной, фактически выступая в роли «рабыни рабынь». Думаю, что это имело благотворное влияние на ее характер, и кроме того, этот ее опыт, мог бы до некоторой степени смягчить внезапность вполне возможного в будущем перехода к неволе, когда такой стиль поведения будет не только подходящим для нее, но и требуемым. И тогда начинать обращение к свободным мужчинам со слова «Господин» станет для нее привычным и правильным. Думаю, что и хозяин подземелий решил это будет правильным для нее, в конце концов, она была женщиной.
— Захват Домашнего Камня, — объявил Теренс.
— Эх, — вздохнул Тарск, отстраняясь от стола.
Офицер начал заново расставлять фигуры на доске.
— Нет, — остановил его хозяин подземелий, поднимая руку.
— Ты не хочешь сыграть еще партию? — удивился капитан.
Надзиратель отрицательно покачал головой.
— Твое сердце не лежит к игре? — спросил Теренс.
— Как, по-твоему, все ли мы правильно сделали?
— Думаю да, — кивнул капитан.
— Вот и я на это надеюсь, — пробормотал хозяин подземелий.
— Давай еще партию, — предложил Теренс.
— Нет, — отказался надзиратель.
— На то, чтобы посылка дошла до Луриуса из Джада, потребуется много дней, — заметил Теренс, — и не меньший срок уйдет на доставку его ответа.
— Это не важно, — отмахнулся хозяин подземелий.
— Я видел оформленные должным образом бумаги, — сообщил офицер, — которые свидетельствуют об отъезде людей черной касты из города.
— За все время я не потерял ни одного заключенного, — вздохнул тюремный надзиратель. — Вплоть до последнего момента.
— Он умрет в горах, — постарался успокоить его Теренс. — Ему никогда не добраться до Ара.
Помнится, что в прежних разговорах проскакивало некое предположение относительно того, что дом того крестьянина мог находиться где-то около Ара. Разумеется, сам он не выглядел уверенным в этом.
— Боюсь, что Ты не понимаешь, — покачал головой хозяин подземелий. — Я предал оказанное мне доверие, мою должность, мою присягу городу.
Фина оторвалась от своей работы и обеспокоенно уставилась на него.
— То, что мы сделали, может пойти на благо города, — заметил Теренс.