Вскоре в комнате, одна за другой, начали собираться остальные девушки. Я украдкой посматривала на них. Под наблюдением Айнур они сдали свои туники и украшения. А через некоторое время появился мажордом со своей обычной вечерней проверкой. Подняв повыше лампу, мужчина проконтролировал, что все мы лежим на своих матрасах, и даже Айнур. Потом он развернулся и вышел, а я услышала как охранник, его сопровождавший, задвинул на место засовы. В этом доме было правило, согласно которому, мы не должны были разговаривать после наступления девятнадцатого ана.
Мне вспомнился высокий, длинноволосый мужчина. Интересно, что он делал в саду? Совершенно очевидно, что он был личностью, известной в этом доме, однако лично я видела его впервые. Как бурно я реагировала на его прикосновения, как повиновалась ему! Как, должно быть, я повеселила его, когда оказавшись в его руках, оказалась полностью неспособна скрыть себя от него. Как хорошо он теперь знал мою рабскую сущность и то, чем я была! Но зачем он хотел знать местоположение тех загонов, в которых меня дрессировали? Какой интерес представлял для него акцент моих похитителей? А еще он хотел знать, смогу ли я прочитать некое слово, а когда не смогла, продемонстрировал знак, который, конечно, был символом или именем города Ара. Его я уже знала. Он встречался много где, например, на печатях. Но что меня напугало сильнее всего, он хотел знать, не слышала ли я когда-нибудь о рабыне по имени «Дженис», и не была ли я когда-либо в Треве. Думаю, что теперь у меня имелись веские причины для страха. Не стоит забывать, что я была не в той ситуации, когда можно было бы убежать или спрятаться. У меня не было ни малейшего шанса выйти из этого дома, за исключением, разве что на прогулку в сад. Двери заперты, ворота заперты. Вокруг высокие стены и строгие охранники. А главное, я была рабыней. Нет и не может быть ни единого шанса на побег для такой, как я. Я не владела своей собственной судьбой. Она была в руках других, в руках рабовладельцев. Нет, я не боялась. Я была в ужасе!
— Погасите лампы, мои прекрасные сестры по неволе, — послышался приятный голос Айнур, и лампы одна за другой начали гаснуть.
Этим вечером наша первая девка казалась в отличном расположении духа. Уверена, что эту аномалию смогли по достоинству оценить все мы. В целом, Айнур очень серьезно подходила к своим обязанностям и была весьма строга с нами. Например, во время осмотра мажордомом мы должны были стоять на коленях строго по линии, наши ноги должны были быть разведены на точно выверенный угол, спины идеально прямыми, подбородки подняты на надлежащую высоту, а руки лежать точно на наших бедрах и так далее. Она никогда не задумывалась и не мешкала с тем, чтобы пустить в ход свое стрекало. В общем, Айнур держала нас в ежовых рукавицах.
Некоторое время я просто лежала в темноте на циновке.
Комната погрузилась в звенящую тишину. Сегодняшний день выпил из меня все силы. А еще саднила моя спина, даже, несмотря на смягчающий лосьон.
В конце концов, я решила, что у меня не было особых причин для страха. Ведь мужчина ушел, а я осталась в безопасности, в доме, который находится под круглосуточной охраной. Кроме того, что еще более важно, я наотрез отказалась признать «Дженис», как и то, что когда-либо бывала в Треве. На этом можно было закрыть вопрос.
Вскоре я уже крепко спала. Уверена, что сон сморил меня задолго до следующей проверки.
Глава 42
— Тссс! — услышала я сквозь сон. — Не шуми.
Я мгновенно вылетела из сна. Лежала я на своем месте, на матрасе. Темно. Ночная проверка, судя по всему, давно миновала.
Голос принадлежал Айнур. В комнате полная тишина, нарушаемая только чуть слышным дыхание нескольких цветков, спящих поблизости.
— Госпожа? — удивилась я.
Я по-прежнему лежала на животе. Уснуть на спине так и не получилось. После вчерашней встречи со стрекалом саднила кожа.
— Скрести запястья за спиной, — велела старшая рабыня.
Стоило мне сделать это, и мои руки немедленно стянула двойная веревочная петля.
— Не шуми, — предупредила меня Айнур.
— Что случилось? — испуганно прошептала я.
— Господин хочет тебя видеть, — чуть слышным шепотом ответила она.
Признаться, я была поражена, услышав такое. Это что, здесь так было принято, чтобы мужчине приводили его же девушек, втайне от всех, под покровом ночи? Или, это имело отношение к другому бизнесу, тайному, возможно, ночным допросам? Быть может, ему стало любопытно узнать о том, что случилось в саду из первых рук? А что если тот незнакомец был сейчас с ним, и мне предстояло снова предстать перед ним?