— Пощадите, Господа! — глотая слезы, выдавила из себя рабыня.
— С чего бы, рабыня? — полюбопытствовал первый из похитителей. — Ты же предательница!
— Нет, Господин, нет! — запричитала она.
— Как это нет? Ты же предала своего господина, — напомнил ей второй.
— Нет, Господа! Нет! Нет! — вскрикивала Айнур.
— Ты что, отрицаешь слова свободных мужчин? — осведомился второй.
— Я всего лишь покорно прошу Господ дать мне шанс исправить свой проступок, — взмолилась она. — Да, я была предательницей. Я проявила нелояльность. Но я больше никого не предам! Я больше не буду нелояльной! Я извлекла их этого урок. Простите меня, Господа! Дайте глупой, непослушной рабыне возможность искупить ее вину! Я больше никогда в жизни не предам господина!
— Кто Ты? — задал ей вопрос первый мужчина.
— Рабыня, Господин! — готовностью ответила Айнур.
— А может, что-то еще? — уточнил он.
— Ничего больше, Господин, — поспешила заверить его женщина. — Только это, Господин!
— То есть отныне Ты обещаешь хорошей рабыней? — осведомился первый.
— Да, Господин! Да, Господин! — воскликнула она.
— Ну что ж, возможно, тогда мы можем оказать ей милость и перерезать ей горло, прежде чем бросим ее в карнариум, — сказал первый из похитителей своему товарищу.
— Нет, Господин! — взвыла Айнур. — Пощадите, Господин!
— А для чего Ты можешь нам сгодиться? — спросил ей второй.
— Для всего, для чего хороша рабыня! — всхлипнула она.
— Но Ты же холодная, — заметил мужчина.
— Нет, — замотала женщина головой, — во мне горит тысяча огней!
— Ты думаешь, что смогла бы ублажить мужчину? — поинтересовался первый.
— Отчаянно и страстно, — заявила рабыня, — всеми способами, которыми женщина может доставить удовольствие мужчине! Я прошу только дать мне возможность доказать вам это!
— А давай-ка отдадим ее судьбу в руки другой рабыни, — вдруг предложил второй похититель.
— Нет, нет, нет! — бешено задергалась Айнур, сразу побледнев как мел. — Не надо, Господин! Пожалуйста, не надо, Господин!
— Так она же была первой девкой у этой рабыни, — напомнил первый.
— Тем лучше, — усмехнулся второй.
— Насколько я в этом разбираюсь, — сказал первый мужчина, обращаясь к Айнур, которая, как мне показалось, теперь вряд ли смогла бы подняться даже на колени, — Ты была бедненькой первой девкой, которая не то чтобы не особенно популярна среди цветов сада, а скорее дико ненавидима всеми теми, кем она командовала. Еще бы, ведь Ты делала это строго и безжалостно, единолично и деспотично, пользуясь той капелькой власти, что тебе досталась, чтобы удовлетворить свое тщеславие, даруя расположение своим подхалимкам, не отказывая себе в мелочной мести, обкрадывая и злоупотребляя теми, кто тебе не нравились. Помимо этого, Ты еще и пыталась заручиться поддержкой охранников, и через них пыталась влиять на других, и даже на тех, кто не имеет отношения к дому твоего господина. Твоя мелочность и применение наказаний, основанное на не чем ином кроме как на твоих прихотях и вкусах, были печально известны в доме.
У дрожавшей на полу Айнур, вырвался стон.
— А теперь, злоупотребив своей властью, Ты обманула эту рабыню и предательским образом ради предполагаемой выгоды, передала ее в наши руки, тем самым предав и свои обязанности и своего господина.
Скованные за спиной запястья Айнур казались такими маленькими, в стальных браслетах. Насколько беспомощными выглядим мы, будучи связанными!
— Таким образом, лично мне кажется очень правильным то, — заключил первый из похитителей, — что твоя судьба теперь окажется в руках той, кого Ты обманула, и передала в наши руки.
— Не передавайте мою судьбу ей, Господа! — взмолилась Айнур. — Она ненавидит меня. Пожалуйста, не надо, Господа! Ведь я всего лишь рабыня! Я голая и закованная у ваших ног. Пощадите рабыню, Господа!
— Итак, что следует сделать с ней? — спросил меня первый похититель.
Честно говоря, я была поражена тем, что только что произошло. Для меня не было секретом, что Айнур презирала меня. Знала я и о том, что она ненавидела меня. Как догадывалась и о том, с какой охотой она передала в руки этих мужчин, не зная, да и не желая знать с какой целью они меня искали. Она просто хотела убрать меня из сада. Я была уверена, что она с радостью ухватилась за эту возможность избавиться от меня. Уверена, Айнур ничуть не смутило бы, узнай она, что они, по неким причинам собирались просто вывести меня из дома, перерезать мне горло, и бросить в какую-нибудь яму, вроде тех больших карнариумов за стенами города. Она не желала мне добра. Она просто была моим врагом.