Наконец он повернулся лицом ко мне.
— А вот Ты, — ткнул он в меня пальцем, — конечно, сможешь моментально опознать его. Ведь Ты часто видела его в Треве. Именно он был заключенным номер Сорок один, в коридоре безымянных узников, в подземельях Трева. Эти сведения получены прямо из администрации Трева. Фактически, Ты — теперь одна из очень немногих людей, которые смогли узнать его, и единственная, чье местонахождение стало известно.
Мужчина сделал пару шагов ко мне. Я поднялась на колени, испуганно глядя на него и пробуя на прочность путы на запястьях.
— Ты, конечно, могла бы предположить, — продолжил он, — что тебе сохранят жизнь, чтобы Ты могла бы идентифицировать того человека для Коса, чтобы мы затем смогли бы исправить оплошность допущенную в Треве, удалив его с игровой доски, этот вариант был рассмотрен, однако отклонен. Дело в том, что Ты — рабыня, а он — свободный мужчина. При таком раскладе тебе нельзя доверять его опознание. Конечно, Ты будешь подозревать, что твое слово для него будет равнозначно смерти. Значит, велика вероятность того, что Ты сделаешь вид, что не узнавала его, даже если это будет он. Кроме того, Ты показала себя достаточно умной женщиной, чтобы понять, что сразу после этого опознания, твоя жизнь не будет стоить ничего, потому как, что сторонники Коса, что сторонники Ара, узнав о том, что Ты сделали, и, в частности, потому что Ты — рабыня, могли бы покончить с тобой без лишних сантиментов. Особенно неприятной оказалась бы для тебя встреча с кем-нибудь из Ара. Я думаю, тебе как рабыне, и самой хорошо известно какое наказание ждет несвободного человека, за нанесение вреда, любого прямого или косвенного, свободному человеку.
Вот последние его слова я поняла более чем хорошо, и задрожала.
— Вижу, что знаешь, — кивнул господин. — И теперь встает ребром вопрос того, что сможешь опознать его для других, для тех, кто Ар поддерживает. Опасность этого была признана чрезмерной. Надеюсь, Ты понимаешь, что подполье Ара оказывающее сопротивление его оккупации, в частности группа бандитов под названием Бригада Дэлька, состоящая главным образом из ветеранов кампании в дельте Воска, не должно определить его местонахождение. Он может быть использован, даже в его текущем состоянии, как символ сопротивления.
Мне сразу вспомнился тот мужчина в саду, и его, так напугавшие меня вопросы. Теперь я не сомневалась, что он не был в союзе с косианцами.
— Соответственно, — заключил он, — исходя из информации, оказавшейся в распоряжении Коса о твоем предполагаемом местонахождении, меня и послали в Ар, чтобы устранить данную возможность.
Я с трудом поднялась на, подгибающиеся от страха, ноги, и отступила от него.
— Нет у тебя ни единого шанса на спасение, — сказал он мне, когда я почувствовала, что моя спина уперлась в стену.
— Зачем же тогда нужно было требовать, — спросила я, — чтобы я ползла к вашим ногам, умоляя об использовании?
— Я слишком давно хотел увидеть, как Ты это делаешь передо мной, — признался мужчина.
— А я-то подумала, — вздохнула я, — что, Вы приехали сюда, чтобы найти меня, потому что могли бы испытывать ко мне чувства.
— И я их испытываю, — заверил меня он. — Я ненавижу тебя.
— Или же, одновременно, — прошептала я, — ненавидя меня, Вы хотели меня, Вы желали меня, Вы жаждали увидеть меня у своих ног, беспомощно подвергнутую вашему властному желанию.
— Ты можешь кричать, если пожелаешь, — сказал мне мужчина, — все равно тебя никто не услышит. Ты можешь попытаться бегать по подвалу, если хочешь, это тебе не поможет.
Конечно, я не побежала и не закричала. Я лишь молча стояла, прижавшись к стене и смотрела на своего господина.
— Встань на колени здесь, — приказал он, указав на место у его ног.
Покорно и беспомощно, на подгибающихся ногах, пребывая, словно в каком-то холодном оцепенении, я приблизилась к нему и опустилась перед ним на колени.
— Запрокинь голову, — скомандовал мужчина.
Я подняла лицо к нему.
— Еще, — потребовал он.
Я подчинилась, а затем почувствовала, как в мои волосы погрузилась его рука, сжалась и оттянула мне голову еще больше вниз и назад. Мне было мучительно больно. Краем глаза я увидела движение его руки, и сразу же перед глазами сверкнуло лезвие ножа, вытащенное из ножен. Помимо воли, вспомнилось, с какой легкостью рассек этот клинок шнур на моих лодыжках.