- Эта штука когда-нибудь заткнется?
- Надо же, здесь даже не один бассейн, а несколько!
- Если вы хотите стать одним из наших жильцов, мы готовы предоставить вам любую интересующую вас информацию, - продолжал бубнить динамик. - Наши менеджеры готовы удовлетворить любые ваши запросы,
- Интересно, много ли желающих здесь поселиться? - подумала вслух Пибоди.
- Лично я скорее застрелилась бы, чем согласилась жить в этом муравейнике, - процедила сквозь зубы Ева.
- Выйдя из лифта, пожалуйста, поверните налево и идите по коридору. Квартира номер 2008 - третья по счету. Бродвей-Вью желает вам всего наилучшего, - проговорил динамик и наконец умолк.
Следуя его указаниям, Ева вышла из лифта и повернула налево.
- Подожди меня в холле, - бросила она Пибоди.
Коридор был такой ширины, что по нему мог бы проехать грузовик проектируя это здание, архитекторы явно не заботились об экономии пространства. Еву кольнула неприятная мысль: а вдруг и это сооружение принадлежит Рорку?
Карли открыла дверь раньше, чем Ева успела позвонить. На ней был просторный домашний халат, ногти босых ног накрашены розовым лаком. Ева отметила про себя, что косметика на лице актрисы и ее прическа в полном порядке.
- Доброе утро, лейтенант. - Карли оперлась о дверь и, демонстративно приняв очень эффектную позу, вызывающе улыбнулась: - Как мило, что вы решили меня навестить.
- Вы рано встаете, - заметила Ева. - А я почему-то думала, что люди театра обычно спят до полудня.
Ухмылка на секунду исчезла с лица актрисы, но тут же появилась вновь. Карли отступила в глубь квартиры, позволяя гостям войти.
- У меня сегодня спектакль: отпевание и похороны Ричарда.
- Вы называете это спектаклем?
- Разумеется. Мне необходимо быть печальной и проливать реки слез, а для этого нужно собраться. Надеюсь, наше представление произведет должное впечатление на репортеров. - Карли сделала приглашающий жест в сторону мягкого зеленого дивана, стоявшего посередине гостиной. - Я могла бы разыграть такой же этюд и для вас, причем довольно убедительно, но это было бы пустой тратой вашего времени и моего таланта. Могу ли я предложить вам кофе?
- Нет. Скажите, вас не пугает то, что вы являетесь одной из подозреваемых в деле об убийстве?
- Абсолютно. Во-первых, потому, что я этого не делала, а во-вторых, потому, что это может оказаться полезным в профессиональном плане. Вдруг когда-нибудь мне придется играть такую же роль на сцене.
Ева подошла к окну и широко раскрыла глаза. Вид, который открывался отсюда на Таймс-сквер, поражал воображение. Внизу, словно жуки, суетились разномастные автомобили, рекламные щиты переливались и подмигивали разноцветным неоном, люди сновали, как муравьи в развороченном муравейнике. В отдалении виднелись готические шпили здания принадлежавшего Рорку театра "Новый Глобус".
- Предположим, вы уже получили такую роль. Какими могли бы быть ваши мотивы?
- Мотивы убийства? - Карли села. Она явно забавлялась этой утренней дуэлью. - Мотивом может являться сочетание гордости, попранного достоинства и желания развлечься.
- И еще - обида?
Ева стремительно обернулась и успела заметить, что лицо Карли выражает страдание. Однако уже в следующую секунду актриса надела на себя маску равнодушия.
- Возможно, и так. Вы хотите знать, ранил ли меня Ричард? Да, ранил. Но я умею зализывать свои раны, лейтенант. Мужчина не заслуживает того, чтобы ради него истекали кровью. По крайней мере - на протяжении длительного времени.
- Вы любили его?
- Было время, когда мне казалось, что я его люблю. Но удивительно, с какой легкостью это чувство перерастает в ненависть! Если бы я захотела убить его, наверное, мне вряд ли удалось бы придумать способ лучше того, с помощью которого это было сделано. Но тут есть одна существенная деталь. Я ни за что не отдала бы честь нанести ему смертельный удар кому-то другому. Заместители в данном случае неуместны. Это лишило бы все... гм... мероприятие его очарования.
- Для вас это - шутки? Вы находите смешным, когда человека лишают жизни насильственным путем?
- А вам хочется, чтобы я изображала безграничную скорбь? Пожалуйста! Поверьте, лейтенант, если вам угодно, я могу разрыдаться огромными и горькими слезами. - Карли по-прежнему улыбалась, но теперь в ее глазах плясали злые огоньки. - Но я не стану этого делать. Я слишком уважаю себя и вас, кстати, тоже, - чтобы опускаться до такой дешевки. Я просто скажу вам четыре простых слова: Я ЕГО НЕ УБИВАЛА.
- А Лайнус Квим?
Лицо Карли неожиданно разгладилось.
- Я знала его не очень хорошо, но мне жаль, что он умер. Вы наверняка не верите в то, что он убил Ричарда, а потом повесился сам, иначе вас бы здесь не было. Я тоже в это не верю. Это был маленький человечек с вечно кислой мордочкой, и Ричард, думаю, заботил его не больше, чем все остальные актеры. Он воспринимал нас в качестве составных элементов своей работы как стропила, кулисы, занавес, декорации... Кроме того, смерть через повешение очень мучительна. Это ведь не так, как произошло с Ричардом, верно?
- Да, чтобы повеситься, нужно определенное мужество.
- Я очень боюсь страданий.
"Это первое, что Карли сказала в простоте", - подумала Ева.
- Я полагаю, того, кто помог ему сунуть голову в петлю, это мало волновало, - сказала она. - Вы не боитесь, что на этом дело не кончится, мисс Лэндсдоун? Говорят, несчастья ходят по трое...
Карли защебетала какую-то чепуху, но затем, встретившись взглядом с Евой, осеклась и заговорила серьезно:
- Да, боюсь! Все актеры суеверны, и я не являюсь исключением. Я никогда не свищу в гримерке, я никогда не желаю своему коллеге удачи. Но суеверность не помешает мне вновь выйти на сцену при первой же возможности. Я не позволю произошедшему изменить мою жизнь! Я мечтала стать актрисой с тех пор, как себя помню. И не просто актрисой. - На ее губах расцвела улыбка. - Звездой! Сейчас я на пути к этому, и ничто не заставит меня пойти в обход.