- Да, все очень понятно.
- Миссис Карвелл, зачем вы приехали в Нью-Йорк из Монреаля вчера вечером?
- Кеннет... Кеннет Стайлс позвонил мне. Ему было необходимо увидеть меня. Он был в отчаянии и растерянности. Он полагал, что вы подозреваете его в убийстве Ричарда Драко. Но поверьте мне, лейтенант Даллас, это просто невозможно.
- Почему?
- Кеннет - добрый и порядочный человек.
- Этот добрый и порядочный человек так сильно избил двадцать четыре года назад Ричарда Драко, что тот слег в больницу, - заметила Ева.
Анна вздрогнула, и ее чашка стукнула о блюдце.
- Импульсивность молодости. Неужели человека можно преследовать за единственную глупость, которую он совершил столько лет назад? Глупость, продиктованную любовью и заботой о другом человеке?
- Все, что мы когда-либо совершаем, преследует нас всю жизнь, миссис Карвелл.
- Я так не считаю. Мне известно по собственному опыту, что при определенной воле свою жизнь можно изменить. - На мгновение ее рука сжалась в кулачок, как будто иллюстрируя эту волю. - Лейтенант Даллас, когда я вчера вечером увидела Кеннета, он был напуган и подавлен. Я могу вам поклясться, что он никогда бы мне не позвонил, если бы совершил то, в чем вы его подозреваете.
- Во сколько вы с ним встретились?
- Около восьми часов вечера. Мы встретились в маленьком клубе. Кажется, он назывался "Бездомная кошка".
- Я знаю его.
- Мы разговаривали, потягивая вино... И он рассказал мне тогда, что назвал вам мое имя и вы будете искать меня из-за моих давних кратковременных отношений с Ричардом. - Ее улыбка светилась таким же прекрасным светом, как и розы позади нее. - Он хотел меня предостеречь, чтобы я могла скрыться, избавив себя от неудобств подобной встречи. Я постаралась, как могла, успокоить его, и сказала, что сама поговорю с вами.
- Он больше не звонил вам?
- Нет. Я собиралась сама позвонить ему после нашего с вами разговора. Надеялась убедить Кеннета, что вы больше не подозреваете его в этом страшном преступлении.
- Прошлой ночью Кеннет Стайлс намеревался покинуть город. - При этих словах Ева внимательно посмотрела на Анну. - Когда его попытались задержать, он бросился бежать, в результате чего получил ранения.
- Нет! - Анна непроизвольно схватила Еву за руку. - Он ранен? Как тяжело? Куда вы его поместили?
- Он в больнице. Его состояние стабильно, и лечащий врач надеется на полное выздоровление. Как вы думаете, миссис Карвелл, почему невиновный человек попытался сбежать?
Анна отпустила Евину руку, встала и подошла к зашторенному окну. Некоторое время она молчала, вглядываясь куда-то вдаль, а когда вновь смогла говорить, ее голос уже не был таким спокойным и ровным.
- Ах, Кеннет... Возможно, вы правы, лейтенант: все наши поступки остаются с нами на всю жизнь и продолжают влиять на нее. Он сделал это ради меня, понимаете? - Она повернулась спиной к окну, серое зимнее небо обрамляло ее силуэт. В глазах у нее стояли слезы. - Мне позволят увидеть его?
- Возможно. Скажите, Кеннет Стайлс знал, что вы забеременели, а потом родили ребенка от Ричарда Драко?
Голова Анны откинулась назад, как будто Ева ударила ее кулаком в лицо. Она нервно рассмеялась, но затем взяла себя в руки и снова села на диван.
- Я вижу, что вам очень многое известно. Да, Кеннет знал. Он помог мне в очень тяжелой ситуации.
- Он знал, что Карли Лэндсдоун является этим ребенком?
- Он не мог знать имени, которое дали ей новые родители. Все файлы по этому делу были засекречены. Я не рассказывала никому, кроме юриста, который оформлял документы, куда и кто увез ребенка. Это находилось только в засекреченных файлах, лейтенант! Какое отношение этот ребенок - ах, нет, уже взрослая женщина - может иметь к этому делу?
- Вы не поддерживали отношений с Карли Лэндсдоун?
- Это не было нужно ни мне, ни ей. Понятно - вы считаете, что я бессердечная лгунья...
Анна машинально взяла свою чашку шоколада, но пить не стала. Единственным признаком ее волнения была эта чашка, подрагивающая в руке.
- Я сама так не считаю, - сказала она через минуту. - Когда я обнаружила, что беременна, я была очень молода и сильно влюблена. Я все отдала Ричарду Драко. Он был моим первым мужчиной. Ему нравилось быть первым мужчиной... А я тогда практически ничего не знала о противозачаточных средствах.
Слегка пожав плечами, Анна наконец посмотрела на Еву.
- Когда я узнала, что ношу ребенка Ричарда, я вся трепетала от романтических надежд на счастливый брак с ним. Но очень скоро он превратил этот трепет в отчаяние. Когда я ему все рассказала, он не разозлился на меня, не пришел в ярость - хотя, конечно, не было тех нежных слов и обещаний, которые я так радостно себе навоображала. Вместо всего этого он просто посмотрел на меня без всякого интереса, как на надоевшую игрушку. Глаза Анны потемнели. - О, я никогда не забуду, как он смотрел да меня! Он сказал мне, что это моя проблема, и если я жду от него, что он поможет мне в прерывании беременности, то я глубоко ошибаюсь. Я заплакала, конечно, и стала умолять его. Он обозвал меня нескольким грубыми словами, заявил, что я ему надоела, и оставил всю в слезах.
Она сделал глоток шоколада с абсолютно спокойным, даже бесстрастным, выражением лица.
- Вы поймете, надеюсь, почему я не оплакиваю его смерть. Он был самым отвратительным, самым страшным человеком, которого я когда-либо встречала. К несчастью, в тот момент своей жизни я не видела этого так хорошо, как сейчас. Я, конечно, сознавала, что он порочный человек, но с прекрасным слепым оптимизмом молодости верила, что смогу его переделать, - до того момента, когда он отвернулся от меня.
- Потом вы перестали верить в это.
- Конечно. Я перестала верить, что смогу изменить Ричарда Драко. Но мне казалось, что я просто не могу жить без него. К тому же я была очень напугана. Тогда мни едва исполнилось восемнадцать лет; я мечтала стать великой актрисой, и вдруг в одночасье все мечты были разбиты. Беременная, одинокая... Как мне было жить? - Анна снова помолчала, будто всматриваясь в свое прошлое. - В восемнадцать лет все воспринимается острее. Вы помните себя в восемнадцать лет, лейтенант Даллас? Вам, наверное, тоже казалось, что все в жизни прекрасно, а весь мир вращается вокруг вас? Не правда ли?