Я встал за его спиной. Материал страниц был необыкновенно плотным, старинные буквы сплетались в узор с массой лишних хвостов и украшений, но разобрать слова при сильном напряжении всё же удавалось. Во времена моей юности ха-азланна уже считали такой вариант языка сильно устаревшим, но понимали. Остальные члены комиссии просто любовались древней красивой книгой и не скрывали своего восхищения работой мастеров - создателей и реставраторов.
Старый хранитель был доволен произведённым впечатлением и перевернул страницу.
Краски, наверное, когда-то были ярче, да и не всё уцелело, но при взгляде на то, что осталось, становилось ясно: неведомый художник был гением. В его полном фиолетовых туч небе зависло странное существо - вполне человек, но с живыми огромными крыльями, перепончатыми, с когтями на острых углах, и чувствовалось, что он парит, готов через мгновение сложить крылья и ринуться вниз... А там, где крылья соединялись с телом, он нарисовал порванную ткань, как будто человек был без них - но внезапно понадобилось взлететь, и крылья выросли из спины, прорывая одежду.
- Саурианна, - почтительно сказал хранитель, хотя мы и так всё поняли.
Я подумал, что не хотел бы скрестить с ним в поединке объединённую мощь Ордена, - при взгляде на такое создание терялась уверенность в победе. Да, Орден был создан для того, чтобы защитить людей от Силовых существ, и для нас опасностью являлись и руниа с острова Бессмертных, пришедшие воевать с Саурианной, и он сам, и элиа, - словом, все, кто вознамерился бы поставить людей под свою руку. Собственно, он и организовался-то как раз после той самой войны как реакция на кошмар, которому людям нечего противопоставить. Но никогда, ни разу, ни одному главе Ордена за всю историю его существования ещё не приходилось задействовать объединяющую волю и защищаться от Силовых существ. И очень не хотелось бы, чтобы пришлось. Как измерить соотношение сил? А вдруг нас не хватит?
Хранитель перевернул несколько страниц.
- Здесь записана повесть о битве в Ущелье Судьбы, - нараспев проговорил он. - Одна из версий.
- "И была ночь, тёмная перед рассветом, и приходили к воинам, обречённым на смерть, женщины, чтобы продолжить жизнь, и ни один был не вправе отказать им", - наизусть процитировал Астлан. - "И многие пали в бою, и лишь один из ста вернулся из битвы. Саурианна же сражался как величайший из смертных, не принимая крылатого облика, и вышли против него руниа с острова Бессмертных, и был он повержен. Бездыханное тело его было привезено пред очи уцелевших и сожжено, дабы устрашить их."
Хранитель одобрительно смотрел на Астлана. Видимо, он читал очень близко к тексту.
На следующей странице краски были ещё более тусклыми, сохранилась только тонкая золотая вязь на окантовке рукавов и алый тон наряда. Человек сидел на краю обрыва, отвернувшись, только черная шевелюра развевалась на ветру. За высоким голенищем остроносого сапога был заткнут небольшой нож, от золотого узора на рукояти которого остались только несколько точек. Это смотрелось безумно красиво, но ни у кого из нас не повернулся язык оценивать эстетику: никто не хотел оскорбить чувства старого хранителя. Астлан заметил и был благодарен.
- У нас большое собрание, но сейчас мы хотели показать самое ценное, - вежливо сказал хранитель. - Если интересно, я могу провести по запасникам. Если, конечно, вы располагаете временем. Я старый человек и могу болтать долго.
Мы посмотрели на часы и переглянулись.
- Ещё час-полтора у нас есть, но надо возвращаться к работе, и чем раньше, тем лучше, - честно ответил я. - И всё равно мы с удовольствием вас послушаем. Никогда не знаешь, когда ещё предоставится такая возможность.
***
В самом начале нашей разведки планет я встречал возвращающихся из рейдов у Переходов, но чем дальше, тем меньше это получалось: не было связи с ушедшими, а рассчитанное по максимальной длительности работы генератора кислорода время рейда всегда варьировалось в процессе. Если на проходимых транзитом непригодных для жизни планетах обнаруживалась вода, то разведчик планет набирал её и тем самым продлевал свой путь. В нескольких местах мы оставили станции с дополнительными генераторами, средствами для ремонта и небольшим запасом еды. Но путей по вселенной было слишком много, и мы не могли, не имели права постоянно ходить одной и той же дорогой, когда нашей целью были новые.
Мы составляли карту, объёмную карту на экране, на ней открывались полученные в рейдах кадры с тех земель, куда выводил тот или иной Переход, и данные о планете. На общей карте непригодные для жизни планеты обозначались красным, пригодные зелёным, и между этими цветами шла полная гамма вариаций по оттенкам. Зелёных было мало. Удручающе мало.
От того, чтобы самому уходить в рейды, я отказался почти сразу: выяснилось, что открывать Переходы и проводить разведку могут почти все члены Ордена, кроме самых малоодаренных и пока ещё необученных, а организационные вопросы лучше всех удавалось решать мне. Видимо, сказалась должность и привычка всё систематизировать. Это было печально, но пришлось смириться. Поначалу накрывала тоска, снились моменты открытия Перехода - видимая только одарённым Силой бешеная вспышка бело-синего пламени, соприкосновение с самой основой бытия вселенной, и в следующий миг из ниоткуда в твою реальность врывался корабль-разведчик. Или же ты сам проваливался в иной мир, где твоё небо вмиг сменялось чернотой со звёздами, или грозой над горами, или вихрем урагана небывалых цветов, и душу захлёстывала яростная радость: удалось, получилось, мы больше не пленники несчастной планеты с умирающими материками, мы свободны, мы справимся с бедой, мы победим...