Что же до открытия других Переходов, то в массовом порядке это началось именно после Войны за землю, до этого Орден просто нанес на карту места, в которых Сила ощущалась наиболее ярко. Я не могу точно сказать, кому первому пришла в голову мысль о том, что это могут быть такие же Переходы, как тот, что вёл на остров Бессмертных. Я помню бессонные ночи, когда шли бои, а мы отчаянно искали выход, и внезапно меня позвали сразу несколько человек с идеей: а что, если Переход тут не один? Помню своё ошеломление, чувство вины за то, что я сам до этого не додумался, помню, как мы были готовы оставить замирение Тайшеле простым людям и немедленно отправиться на разведку, как военные нас остановили - погодите, не время, не бросайте дело на полдороге. Помню, каким шоком оказалось открытие первого Перехода, за которым было нечем дышать. Помню неудачные попытки заглянуть мысленным взором на ту сторону, высылку роботов-разведчиков, с которыми тут же гасла связь, отчаянные прорывы на военных флайерах, защиты которых не хватало на новые неизвестные условия. Поиски инженеров. Первые выходы и первые потери. Установление Регламента, каждое слово которого стоит нашей крови и ошибок. Расширение поиска детей, одарённых Силой: мы поняли, как нас на самом деле мало для исследования огромного мира. Трудности, проблемы, возникавшие на каждом шагу, решил одно - тут же возникало что-то новое... А в это время бывшие враги молча разбирали завалы и вывозили тела погибших - хоронить в море. Отныне для мёртвых больше не было места на земле.
***
Первыми на Энтиду уходили стражи порядка и строители с семьями из того самого региона, который был на очереди. Уже само объявление о том, что переселение согласно очереди всё же состоится, сильно разрядило обстановку, Астлан наконец вздохнул свободно: напряжение слишком велико, полностью подавить возникшую враждебность к ха-азланна было нереально, и он ждал взрыва, а теперь его не будет. На военном корабле, вставшем на якорь возле Перехода, мне оборудовали выездную резиденцию как главе Ордена - и я переселился на простор, чтобы работать Стражем Пути. Пока шла стройка, Стражей было два, чтобы в любой момент открыть Переход и в ту, и в другую сторону, а когда наставал час переселения, оставался только один, и дорога вела лишь в один конец. Ещё в самом начале Расселения было строжайше запрещено вывозить на новое место домашних животных, до начала любых работ проводилось исследование о взаимовлиянии людей с Тайшеле и местной экосистемы, подсчитывалось, сколько человек можно туда отправить, чтобы не устроить перегрузки и исчерпания ресурсов... Словом, к моменту переезда первых групп всегда уже было всё ясно, люди относились к правилам ответственно, и проверка перед уходом большей частью представляла собой формальность. Поэтому я был страшно удивлён, когда почувствовал страх маленького человечка и отчаянное желание что-то скрыть. Я вызвал проверяющий пост и сообщил о тревоге.
- Да, - горько усмехнулись мне в ответ. - Его родители нас уже оповестили. Он вцепился в своего ари-хаарда и тащит его от самого дома, не смогли отобрать: у мальчика была истерика, а время поджимало. Мы вызвали медицинскую службу. Поднимайтесь к нам, может быть, сумеете как-то помочь.
Я не был уверен, что действительно сумею, но согласился.
Ари-хаардов любили все, даже те, кто не мог держать их дома: устоять перед рыжими, немного раскосыми глазами было невозможно, а неуклюжее шлепанье по земле, когда зверёк со всех ног бежал к хозяину, могло поднять чуть ли не любое упавшее настроение. Они славились как добрые, чудесные, послушные и очень доверчивые звери, и расставание выглядело настоящим предательством. Мальчик не хотел быть предателем. Родители тоже. Психолог стоял возле них, понимал, что сейчас ари-хаарда заберут, и начнётся крик, от которого мы все оглохнем.
Я подошёл к ним, люди почтительно расступились. Мальчик не поднимал голову, он собирался упираться до конца.
- Здравствуй. Я Страж Пути, и я не пропущу тебя на ту сторону с твоим питомцем. Прости. Ты ведь знал об этом, правда?
Он мотнул головой. Родители смотрели на меня с отчаянием, надвигалась беда. Я не чувствовал в нём какой-то одарённости Силой, не имел права настаивать на том, чтобы забрать его на обучение и тем самым позволить оставить себе зверушку. Проверяющие продолжили своё дело, останавливать процесс было нельзя, на каждую партию отводилось определённое время, людям полагалось пройти Переход и включиться в работу...
- Послушай. Сейчас ты и твой ари-хаард останетесь здесь. Твои родители уйдут за Переход и будут строить дома для тех, кто спасается от затопления. Ты подумал об этом?
Он молчал. Только ещё крепче обнял зверушку. Ари-хаард недовольно пискнул, мальчик стал испуганно его гладить. Мама прерывисто вздохнула, я поднял взгляд на неё.
- Я не имею права. У вас есть родственники из остающихся?
- Есть, но...
- Не примут?
- Только ненадолго...
- Вы доверите его мне?
Они ошеломлённо переглянулись.
- Но...
- Я сейчас живу здесь, у Перехода. Место для них обоих есть. В любой момент, когда он захочет, я посажу его во флайер и отправлю к вам. Но только его одного.
Они разрыдалась - все трое, отец тоже не выдержал, бросились обнимать друг друга. Маленький зверёк в суматохе оказался на полу, вертелся вокруг хозяев и тревожно скулил, не зная, как их успокоить. Я поднял его на руки, - он дался, но продолжал нервничать. Мальчик наконец обернулся и увидел нас. Я поразился: он на глазах повзрослел.