Мужичок Коля, долго дома перед зеркалом крутился, внешность менял, наряд свой продумывал. Живот втягивал, в профиль себя рассматривал. На телевизор свой поглядывал. Наконец придумал: телевизор вместо монитора у него будет, нужна клавиатура, да ящик железный. Решил – выполнил. Покрутился среди бухгалтеров, да и затаился в какой-то кладовке. Сам понимает, сразу все не унести. Ящик большой и тяжелый, тот, куда дискетки вставляют. Решил, что дискетки ему не нужны, а платы заморские нужны. Вскрыл он ящик и решил, что возьмет то, что вместо мозгов…
Повесил Коля клавиатуру на спину, взял платы в сумку, повесил на живот, решил, что, направляющие для плат дома сотворит. Утром, когда бухгалтерши грим наводили, Коля и прошмыгнул наружу в плаще, слегка располневший. Бухгалтерши не сразу схватились клавиатуры, компьютер-то на месте стоит. Потом смотрят, и системного блока нет. Позвонили Василию Ивановичу.
– Василий Иванович, у нас тут пропажа странная. Часть компьютера исчезла. Одно есть – другого – нет, – сказала женщина, чей компьютер пропал.
Василий Иванович сам еще в ту пору компьютер не освоил, но слышал про него.
Почесал он в своей умной голове, да решил, что такой подвох мог сотворить только местный умелец. А золотых рук мастеров по пальцам можно пересчитать. Что хочешь, сделают из консервной банки, хоть корпус для компьютера, хоть прибор любой. И все будет работать, как это не странно.
У женщин спросил, не видели ли они странного человека или знакомого.
А те в один голос:
– Нет!
Решил Василий Иванович обойти местных радиолюбителей. Да дети первыми проболтались. Бегает один парнишка и кричит: 'А у нас компьютер есть!' И кому кричал? К Коле Василий Иванович зашел, а тот не успел спрятать краденое, шибко увлекся мастерить направляющие для плат. Василий Иванович заставил его вернуть компьютер в бухгалтерию, и попросил больше не совершать краж.
Ой, а вот и важный звонок из медпункта:
– Василий Иванович, помоги, с молодой женщины золото сняли!
– Где, когда, подробней, пожалуйста, Мария Никритична!
– Первый случай произошел с моей Аней. Шла она с электрички, каблук сломала, ногу подвернула, ей парень у железнодорожного вокзала помог подняться, да кольцо незаметно снял с пальца.
– Как незаметно снял золото?
– Специалист видно по золото сниманию.
– А сейчас, что произошло?
– С последней электрички шла женщина, приехала она в наш округ к тебе, Василий Иванович, говорила мне, что она твоя родная внучка, Айстра, и еще здесь муж ее работает, а он точно у тебя работает помощником, Свифтом его зовут. Так вот, мужик неопределенной внешности ее догнал, стал рвать с нее сережки, да грубо так, ухо немного надорвал. Женщина разозлилась и стала защищаться, в пальто была. В грязь свалились, дрались. Снял он с нее сережки с алмазами, и кольцо с алмазом.
Сильный мужик. А пальто стало – комок грязной ткани, хоть выбрасывай. Василий Иванович, ты уж подумай, кто так мог поступить, и округ маленький, все всех знают.
– Мария Никритична, ты бы в отделение обратилась, я то – ныне пенсионер, местного значения, – сказал Василий Иванович и сильно расстроился из-за внучки.
– Василий Иванович, не прибедняйся, у тебя помощник Свифт, да и так ты больше всех все знаешь в нашем крае.
– Да, но уже назначен новый участковый милиционер ученый и молодой, он всех найдет.
А опытному милиционеру и искать не надо, с Ани у вокзала сорвал кольцо проезжий, его найти трудно, похоже не местный парень. А кто с ушей Айстры бриллианты срывал, и кольцо взял, тут подумать надо. Кто-нибудь из приезжих, кто приехал за ягодами, а уехать не на что. От отчаянья такие люди идут на все, нет, чтобы шли поработать в леспромхозе, деревья бы рубили-пилили, на дорогу бы и заработали.
Айстра то же хороша, чего ночью по поселку бродить без знакомых провожатых, могла бы и Свифту сообщить о своем приезде, и пальто бы целое было, и золото с бриллиантами на месте было бы. А вор, если не уехал уже, Василий Иванович найдет, а уехал – не найдет. Отдал золото проводнице и ищи – свищи ветер в поле.
Еще звонок:
– Василий Иванович, в реке утопленника нашли. Леску рыбак забросил, а она и зацепилась за что-то, он подумал, что коряга, оказался мужик неизвестный, на мизинце надето женское кольцо золотое.
Вот и преступник, – подумал Василий Иванович и позвонил Марии Никритичне.
– Никритична, бери свою Аню, идем золото опознавать. Само нашлось.
– Уже нашел, Василий Иванович? Вот спасибо-то тебе!
Кто мужика в речку сбросил? Неужели сам? – думал Василий Иванович, и знал, что это задача сложнее будет, но решат просто: виновен сам утопленник. Участковый милиционер в поселке, как мужчина по вызову: поднять, найти, отдать, утихомирить…
Один на всех. А у самого еще дом – семья, заботы- тревоги.
Глава 6
Звонок по телефону:
– Василий Иванович, к нам мужик в дверь стучит уже два часа, что делать? К Ане мужик ломится, а мы не пускаем, – сказала Марья Никритична.
– А это не он в реке мужика утопил с женским кольцом?
– Василий Иванович, а мы откуда можем знать? Знаю, что Федя кольцо подарил Ане. Он сейчас в дверь ломиться. Так ты приезжай.
– Федя? Знаю такого. А сами не разберетесь, без меня? Иду.
Голос Феди из-за двери:
– Что, милиционера вызвали? Никритична, ты что, совсем это того?
– Федя, мы вызвали милиционера, дверь-то из-за тебя мы уже меняли, а эту дверь ты не пробьешь, а все страшно.
Крик Феди:
– Все, я слинял, бывайте!
– Бабы, сбежал Федя? – спросил сквозь дверь Василий Иванович.
– Сбег, родимый, сбег, – ответила Никритична, открывая двери милиционеру.
– Подробней рассказывайте, что – почему, где – как!
– Федя приехал на поезде, выходит на перрон, а навстречу ему в вагон лезет мужик с кольцом, а кольцо ему знакомо, сам покупал, у нас в поселке таких больше нет.
Кольцо-то ему и блеснуло в глаза. Федя не знает, что и думать, может, Аня передарила его подарок. Ох, Федя рассердился! Схватил мужика за шиворот и поволок к реке. На берегу выясняли отношения, выясняли, да приезжий и свалился в воду, а вода – холодная, нахлебался любезный…
– Так Федя в смерти приезжего виновен?
– А кто знает, кто знает? На Аню пришлый уже нападал, может, он и на Федю напал, а тот и защищался.
– Да, сразу не разберешься. У меня письмо есть, баба мужика своего у нас искала, по всем приметам похож он на утопленника.
– Что делается на белом свете! Жалко бабу, а мужика нет. За Аню на него зла.
– Свифт, разберемся мы с Айстрой, только к этому делу подключить надо молодого участкового, – сказал старый милиционер.
Проблема возникла и с моими ушами. Пальто выкинуть пришлось, и сережки с бриллиантами пропали, а разорванные уши у меня болели, шишки на них стали расти, плохо с ушами. Вспомнила я слова матери, что нельзя было уши мне прокалывать…
Я сижу, молчу. Уши замазаны в медпункте, а болят сильно. Сижу и думаю, что золото с бриллиантами больше не надену! И такое во мне безразличие появилось ко всему на свете, от собственной боли, от испорченных навсегда ушей! На ушах у меня выросли валики вместо мочек. Страшно смотреть. Волосы обстригла и прикрыла уши.
Василий Иванович зашел в отделение, нашел письмо, где баба мужика ищет.
Перечитал. Пересказал, все, что знал молодому участковому, смягчил при этом вину Феди, а в глазах у него стояли больные уши Айстры. Написал он бабе письмо, мол, нашли утопленника, похож на того, кого описали в письме, не написал лишь про то, что он на Аню напал и золото снял. Похолодало в поселке. Решили, что труп подождет до приезда женщины.