Из холодильного шкафа достала молоко, налила в стакан, погрела магией.
Села за стол, схватив из плетеной тарелки большой шоколадный пряник. Макнула в напиток.
— Как в детстве. — Вздохнула и поежилась.
Все же легкий шелковый халатик на голое тело совсем не согревал. Ночи в Айсенланде морозные. Работать в темное время суток было пыткой. Магия, греющие камни, собственный теплообмен помогали пережить температуру, но даже пресловутая оборотническая теплокровность не могла устоять перед огромным минусом.
Посмотрела в окно, на котором северный ветер рисовал узоры. Снова вздохнула. Я двадцать лет не видела брата, но писала ему один раз в год. Хотелось бы чаще, но сердце щемило от тоски. А так и долг выполнен, и лишний раз не развожу сантименты.
В посланиях не было упоминания, где я живу. Только то, что со мной все в порядке, не стоит беспокоиться. Переписка была односторонней. Я знала, что Вит живет в стае на той же позиции беты. Не обзавелся парой, не настрогал детишек, зато его уважают при дворе, и он часто выезжает вместе со своим альфой. Про последнего я не просила узнавать. Мне давно уже плевать, чем он живет, с кем, как… Мне хорошо с Иво, и я не хочу ничего менять.
Допила молоко, проглотила пряник и отправилась в постель. Слабость в коленях еще ощущалась, и хотелось спать. Завтра утром можно будет никуда не спешить, понежиться в лучах солнца, позавтракать вместе, спланировать отпуск… Куда-нибудь к морю. Чтобы жарко, лениво и вместе.
Забралась под одеяло, прильнула к мощной груди мага, втянула его запах и прикрыла глаза.
Одиночество сейчас не так часто сопровождало меня в мыслях.
— Эри, ты слишком слаба, — простонал мужчина, а я усмехнулась.
В его снах только я. Не это ли счастье? Здесь и сейчас?
Запечатлела на коже Иво легкий поцелуй.
— Спасибо, что ты есть, — прошептала я и утонула во сне, где мне мерещились пустые глазницы и дикий сумасшедший смех.
Могла поклясться, что пахнет кофе и булочками с корицей. Иворд не умел готовить, да и я не блистала кулинарными навыками. Значит, сейчас позднее утро, и он успел сходить в пекарню. Потянулась, улыбнулась, повторила про себя мантру про удачу и спокойствие.
— Эри! Я слышу, что ты встала.
Закатила глаза. Как хорошо, что привычка вскакивать после такого тона у меня прошла. Или впиталась в кровь… Кто знает?
Халат полностью распахнулся, и пришлось его подвязать. Расплела косу, чтобы голова отдохнула. Во время учебы всегда стриглась коротко, а за последние два года отрастила волосы до пояса.
— Эри, давай завтракать, мне в академию нужно.
— Иду! — крикнула я и босиком побежала на кухню.
Наши отношения не были образцом для подражания, да и строились они на дружбе и уважении. Мы жили моментом, не думая о будущем. Сложно его распланировать, когда состоишь на службе.
Иво уже сидел за столом и читал утренние бюллетени, которые приносят к дому спозаранку. Да, ректор был видным мужчиной…
Высокий, широкоплечий… Одним словом, военная выправка. Волосы короткие, темные, глаза умные, янтарного цвета. Губы тонкие, нос прямой, с горбинкой, подбородок тяжелый, волевой.
Одет в темно-синюю ректорскую форму. Да-да, даже у таких высокопоставленных лиц имеется целый устав, как одеваться. Не дай бог явиться не как положено.
— Ты уже и собраться успел? — Села на свое место и принюхалась.
Иво умел сервировать. Вот вроде бы обычный деревянный стол, покрытый какой-то магической прозрачной краской, а словно сижу в дорогущем ресторане. Передо мной тарелка, на которую аккуратно выложено вареное яйцо, стейк слабой прожарки, немного овощей. Отдельно в глубокой таре горкой высились вкусные булочки с изюмом и корицей. Мои любимые. И кофе с ореховым вкусом. Улыбнулась и сделала глоток. Мелочи. Всегда важны мелочи.
— Спасибо за завтрак, Ив.
Ректор отложил чтение.
— Что-то интересное?
Покачал головой:
— Не то чтобы очень, но наш король решил немного расширить академию и включить в нее пару женских кафедр.
— А что, целительской мало?
Дело в том, что военная академия была практически мужским учебным заведением. Меня приняли на единственный за сто лет поток дознавателей лишь из-за недобора, волчьего нюха и поразительной упертости. На целительском обучалось много девушек, но до конца учебной каторги добирались немногие. Потому что полагали, что будут их учить травки смешивать и лечить мигрень.
— В этом году сама знаешь, что набор никакой, вот Изгард и бунтует.
— Ага, демографию увеличить хочет, — мрачно пробурчала я, откусывая мясо.