Взятый в кольцо визжавшими карликами, Грант с трудом продирался сквозь копошившиеся тела, время от времени наступая на них и опасаясь одного: как бы не поскользнуться и не рухнуть вниз. Тогда участь и его, и девушки была бы решена. Позади он слышал азартное шипение кота и громкий смех иолика — битва шла и там.
Наконец он достиг хижины — и едва сам не хлопнулся в обморок: убегая за Оливером, он оставил дверь приоткрытой, и теперь там хозяйничали мышелюди. С яростным ревом он ринулся в набитый мышами дом и, едва не уронив Ли, схватил с полки у двери пару гранат и чудом уцелевшее полотенце. Выскочив наружу, он заметил, что полчище мышей несколько поредело: преследователи поспешили присоединиться к мародерам.
Воспользовавшись передышкой, он прислонил девушку к углу дома, разорвал полотенце надвое, замотал тканью голову Ли и, прежде чем прикрыть рот и нос себе, приказал иолику и коту убраться как можно дальше. Те не торопились уйти, но яростный вопль Гранта все же заставил их скрыться в зарослях. Тогда он швырнул одну гранату в дом, а другую — в оставшихся на лужайке тварей.
Взорвавшиеся бомбы окутали ядовитым туманом и дом, и поляну перед ним, и прижавшихся к стене людей. Когда ветер унес прочь остатки смертельного газа, лужайка напоминала поле битвы: повсюду валялись трупы мышей-мародеров, так и не выпустивших из лап украденное «богатство».
Грант снял повязку с лица, сдернул полотенце с головы Ли и пошел посмотреть, что же творится в доме, подбирая по пути остатки своего скарба. В помещении царил полный разгром: все, что не было спрятано под замком, бесследно исчезло, от одежды и одеял остались жалкие лоскутья. Утешало лишь то, что карлики не смогли — или не успели — добраться до содержимого большого металлического ящика со скудными запасами еды и одежды, да чудом уцелела склянка с лекарством.
Как и снаружи, здесь тоже было полно мышиных тел. Грант вымел их за порог, справедливо полагая, что разнообразные любители дарового угощения за считанные часы очистят лужайку, и внес в дом все еще бесчувственную Ли. Он опустил девушку на разоренную постель и запер на засов дверь: еще ни разу мышиные полчища не оставляли безнаказанным тех, кто причинил им вред. И Грант приготовился к осаде.
Но пока весть о поражении еще не достигла мышиного поселения, он занялся лечением девушки. Достав из заветного ящика неприкосновенный запас воды, он растворил в стакане две чудодейственные таблетки и влил жидкость в рот больной, с трудом разжав стиснутые зубы. Следом за водой из ящика была извлечена запасная куртка Гранта: теперь ей надлежало послужить одеялом девушки. Поставив в ряд грубо сколоченные табуретки, он критически оглядел свою импровизированную лежанку и решил, что безопаснее устроиться на полу.
Однако едва Грант успел улечься, как снаружи послышался скрежет когтей по камню и вслед за ним голос суматошно орущего Оливера:
— Мне страшно!
Чертыхнувшись, Грант впустил кота, тот благостно огляделся и прошествовал к кровати. Там, устроившись в ногах лежавшей девушки, Оливер безапелляционно заявил:
— Вы нуждаетесь в крыше над головой и лекарстве.
Разглагольствования кота — как всегда и бывало — успокоили напряженные нервы Гранта, и он безмятежно уснул.
* * *В течение семи часов ничто не нарушало покой одинокой хижины в жунглях Ио. Когда в небо над зарослями взошли Юпитер и Европа, один из обитателей дома поднялся с пола, потирая травмированные голыми досками бока. Он выглянул наружу и удовлетворенно хмыкнул, не заметив никаких признаков происшедшей накануне бойни, затем взглянул на кровать. И эхокот, и девушка все еще спали, причем румянец на личике мисс Ли свидетельствовал о том, что кризис болезни миновал.
Для того чтобы закрепить эффект, он приготовил еще один раствор лекарства и негромко окликнул девушку. Та тотчас же открыла глаза и улыбнулась, удивленно проговорив:
— Опять вы? У моего бреда завидное постоянство!
— Да никакой это не бред, — досадливо отмахнулся Грант, ногой пододвигая к кровати табурет. Он уселся на него и протянул девушке стакан. — Выпейте-ка это, а потом поговорим.