— Уф! — вздохнула миссис Кессельман. — Как вы меня испугали. — В руках она держала коробочку с собачьим печеньем. — Вам что-нибудь нужно?
— Там, внизу, в моей комнате, радиоприемник, — сказал Рэгл.
— Ну да, — ответила женщина.
— Это их способ общения.
— Чей?
— Их. Я не знаю, кто они такие, но они повсюду. Преследуют меня.
И ты с сыном тоже с ними, подумал Рэгл. Я едва не попался. Хорошо, что они забыли спрятать радио. Или не успели.
В столовую вошел Гаррет.
— Все в порядке? — спросил он встревожено.
Повернувшись к нему, мать сказала:
— Будь добр, закрой дверь, я хочу поговорить с мистером Рэглом наедине.
— Пусть останется, — потребовал Рэгл. Он подошел к Гаррету; тот заморгал и попятился, руки его беспомощно повисли. Закрыв дверь, Рэгл продолжил: — У меня нет возможности проверить, сообщили ли вы им, что я здесь. Надеюсь, еще не успели.
Все равно я не знаю, куда идти, подумал он. Тем более ночью.
— Я вас не понимаю, — сказала миссис Кессельман. Пожав плечами, она опять принялась кормить собачку. Та, тявкнув еще пару раз в сторону Рэгла, стала есть. — Вы утверждаете, что вас преследуют какие-то люди и мы входим в их число. Значит, про самоубийство вы придумали?
— Придумал.
— Почему они вас преследуют? — спросил Гаррет.
— Потому, что я — центр Вселенной. Во всяком случае, они меня в этом убедили своими действиями. Мне ничего не остается, как продолжать. Им стоило большого труда выстроить вокруг меня искусственный мир, чтобы я не волновался. Дома, автомобили... целый город. Очень похоже, только все не настоящее. Не могу понять, зачем они придумали конкурс.
— О, — воскликнула миссис Кессельман, — ваш конкурс!
— Ясно, что для них принципиально важен именно конкурс, — вслух размышлял Рэгл. — Но здесь я не в силах разобраться. Может быть, вы знаете?
— Я знаю не больше вашего, — испуганно проговорила миссис Кессельман. — Конечно, я слышала, что все крупные конкурсы связаны с махинациями, но ведь это только слухи...
— Я имею в виду другое, — перебил ее Рэгл. — Знаете ли вы, что на самом деле означает этот конкурс?
Все замолчали. Занятая собакой, миссис Кессельман повернулась к Рэглу спиной. Гаррет сел в кресло, скрестил ноги и закинул руки за голову, стараясь казаться безмятежным.
— Чем я на самом деле занимаюсь каждый день? Неужели просто сижу и высчитываю, где теперь появится Зеленый Человечек? Здесь заложен какой-то другой смысл. И они его знают, а я нет.
Кессельманы молчали.
— Вы связывались с ними? — спросил Рэгл.
Гаррет поежился. Миссис Кессельман вздрогнула, но продолжала кормить собаку.
— Могу я осмотреть дом?
— Да, конечно. — Миссис Кессельман выпрямилась. — Послушайте, мистер Гамм. Мы сделали все, чтобы вам было удобно. Но... — Женщина взмахнула рукой, и ее прорвало: — Но знаете, мы уже ничего не понимаем. Мы вас ни разу в жизни раньше не видели. Вы что, ненормальный? Наверное, это так; во всяком случае, ведете вы себя странно. Я теперь жалею, что вы вообще к нам попали, лучше бы... — Она запнулась. — Лучше бы вы сорвались в обрыв с вашей машиной — вот что я хотела сказать! Мы не заслужили таких оскорблений!
— Да-да, — пробормотал Гаррет.
Неужели я ошибаюсь, подумал Рэгл.
— Тогда объясните, почему здесь радио, — сказал он вслух.
— Тут нечего объяснять, — ответила миссис Кессельман. — Обыкновенный пятиламповый приемник, купленный после войны. Я даже не знаю, работает ли он. — Теперь она выглядела сердитой. Ее руки дрожали, лицо осунулось от усталости и раздражения. — В каждом доме есть радиоприемник. Даже по два или три.
Рэгл открыл все двери столовой. Одна из них вела в небольшой чуланчик, заставленный банками на полках.
— Я хочу осмотреть дом, — повторил Рэгл. — Зайдите сюда, чтобы я не волновался, чем вы занимаетесь, пока я все проверяю.
В двери чулана торчал ключ.
— Умоляю вас, — с трудом выговорила миссис Кессельман, не сводя с Рэгла глаз.
— Всего на несколько минут.
Кессельманы переглянулись, мать согласно кивнула, и они полезли в чулан. Рэгл повернул ключ и задвинул шпингалет.
Теперь он чувствовал себя спокойнее.
Черная собачка уставилась на него, не отходя от миски. Почему она на меня смотрит?.. Потом Рэгл заметил, что миска пуста; собака, очевидно, ждет добавки. Коробка с печеньем лежала на длинном обеденном столе, где ее оставила миссис Кессельман. Он подбросил в миску печенья, и собака принялась за еду.
Из чулана донесся голос Гаррета:
— Надо быть осторожнее, он сумасшедший.
— Я не сумасшедший! — крикнул Рэгл. — Я давно слежу, как обстановка накаляется.
— Послушайте, мистер Гамм, — обратилась к нему из чулана миссис Кессельман, — вы, безусловно, верите в то, что говорите. Убеждены, что все против вас, и тем самым действительно всех против себя настраиваете.
— Нас, например, — вставил Гаррет.
В их словах был смысл. Рэгл пробормотал:
— У меня нет выбора.
— Вы должны хоть кому-нибудь поверить, — сказала миссис Кессельман. — Иначе не выживете.
— Я все-таки осмотрю помещение и тогда решу, — ответил Рэгл.
Женщина продолжала ровным, спокойным голосом:
— Во всяком случае, позвоните домой и скажите, что все в порядке. Там, наверное, не знают, что и думать. Или, может быть, мы позвоним? Успокоим ваших родных, чтобы не обращались в полицию.