— Он хочет остаться с вами, мистер, — сказал вернувшийся Гелио.
— Ничего удивительного, — довольно откликнулся Арни.
— Его мысли прозрачны для меня, как стекло, а мои — ему, — добавил Гелио. — Мы оба пленники в чужой земле, мистер.
Арни громко рассмеялся.
— Правда всегда кажется невеждам смешной, — обиделся Гелио.
— Хорошо, я — невежда, — согласился Арни. — Просто меня позабавило, что тебе нравится этот ребенок, вот и все. Я не хотел тебя обидеть. Так у вас двоих есть что-то общее? Не удивительно. — Он перевернул книгу, которую читал Гелио. — Паскаль. Провинциальные письма. Господь вседержитель, зачем? Какой в этом смысл?
— Ритм, — терпеливо пояснил Гелио. — Великая проза обладает каденцией, привлекающей и удерживающей блуждающее внимание мальчика.
— А почему оно блуждает?
— От страха.
— Чего он боится?
— Смерти.
— А, ну да, — помрачнев, согласился Арии. — Своей смерти? Или смерти вообще?
— Этот мальчик переживает собственную старость, которая наступит через много-много лет. Он лежит в доме престарелых — тому еще только предстоит быть построенным здесь, на Марсе, — в обители смерти и увядания, которую ненавидит всеми силами души. В этом будущем он проживает пустые бессмысленные годы, прикованный к постели, — скорее неодушевленный предмет, чем личность, в коем жизнь поддерживается лишь из-за предрассудков. И как только он пытается сосредоточиться на настоящем, его тут же сметает это ужасное видение.
— Расскажи мне о доме престарелых, — попросил Арни.
— Его скоро построят, — ответил Гелио. — Правда, не для этой цели, а как большой спальный квартал для эмигрантов на Марс.
— Да, в горах Франклина Рузвельта, — догадался Арни.
— Прибывшие люди обоснуются там и будут жить, изгнав диких бликменов из их последнего прибежища. Бликмены, в свою очередь, наложат проклятье на эту землю. Поселенцев с Земли станут преследовать неудачи, год за годом их дома будут разрушаться, и они вернутся на Землю еще быстрее, чем прибыли сюда. В конце концов дома станут использовать для престарелых, обнищавших, дряхлых и больных людей.
— А почему парень молчит? Объясни мне.
Чтобы избавиться от страшного видения, он возвращается к более счастливым дням — времени, проведенному в утробе матери, где не было ни перемен, ни времени, ни страданий. Утробная жизнь. Он стремится туда, к единственному известному ему счастью. Он отказывается выходить из этого тупика, мистер.
— Понимаю, — недоверчиво кивнул Арни..
— Он страдает так же, как мы, как все люди. Только ему еще хуже, потому что он обладает предвидением, которого мы лишены. Страшно обладать таким знанием. Неудивительно, что он... почернел внутри.
— Да, он так же черен, как и ты, — подхватил Арни, — и не снаружи, а, как ты сказал, внутри. Как ты только его выносишь?
— Я могу вынести все, — ответил бликмен.
— Знаешь, что я думаю, — продолжил Арни. — Я думаю, Манфред не просто видит будущее, он его организует.
Глаза бликмена потемнели, абориген пожал плечами.
— Как ты думаешь? — настойчиво повторил Арни. — Послушай, Гелиогабал, черный мошенник, он тут играл вчера весь вечер. Он все предвидел и пытался помешать? Он пытался предотвратить это? Хотел остановить время?
— Возможно, — откликнулся Гелио.
— Это огромный талант! — воскликнул Арни. — Может, ему под силу вернуться в прошлое и изменить настоящее? Продолжай заниматься с ним, следи за ним. Послушай, Дорин Андертон не звонила, не заходила сегодня? Я хочу поговорить с ней.
— Нет.
— Ты думаешь, я рехнулся? Думаешь, я все сочиняю об этом ребенке?
— Вы движимы страстью, мистер, — отозвался бликмен. — Страсть может подтолкнуть человека к истине.
— Что за ерунда, — недовольно отрезал Арни. — Неужели ты не можешь ответить просто — да или нет? К чему эта твоя болтовня?
— Мистер, я скажу вам кое-что о мистере Болене, которому вы хотите причинить вред. Он очень храним...
— Раним, — поправил Арни.
— Спасибо. Он нежен и легко уязвим. С ним нетрудно разделаться. Но у него есть кем-то подаренный амулет. Амулет бликменов — водяная ведьма. Она спасет его.
— Посмотрим, — помолчав, ответил Арни.
— Да, поживем — увидим, какая сила хранится в этих древних предметах, — странно изменившимся голосом добавил Гелио.
— Весь этот хлам совершенно бесполезен, ты сам — лучшее тому доказательство! Лучше уж тебе быть здесь, готовить мне пищу, подметать пол и выполнять мои распоряжения, чем скитаться по марсианской пустыне. Ведь когда я тебя нашел, ты клянчил воду, как подыхающая тварь!