Правоохранитель нахмурился и засопел:
— Мы так не договаривались! Нам что, снова сюда возвращаться? Сразу всех нельзя сопроводить?
Майор развел руками, насколько позволяли его габариты и то, что он находился в кабине, всем своим видом показывая свою непричастность к данным наглым действиям.
— Я человек маленький, тыловой. Руководство говорит — я подчиняюсь. Сказали сначала боеприпасы со снаряжением отвезти — значит, так и сделаю. Машины забиты барахлом, поместилось только чуть-чуть людей: охрана, да и то по минимуму. Остальные будут идти пешком. Кстати, они, скорее всего, уже топают. Мы же не будем тащиться со скоростью черепахи за ротой солдат? Поедем сами, в городе нас встретит ОМОН, да? А вы вернетесь к колонне, которая как раз к этому моменту промарширует добрую часть пути. И быстренько с ними обратно. Всем хорошо, все довольны.
В глазах стража порядка вспыхнул нехороший огонек и сразу погас.
— Боеприпасы, говоришь, — недобро ухмыльнулся он. — Воевать собрались? Против народа?
— Мы сюда не просились. Если бы вы охраняли базу нормально, нас вообще бы здесь не было, — не моргнув глазом, парировал майор.
Киргиз задумался, постоял секунду молча, хотел что-то ответить, но не стал. Только сплюнул в придорожный гравий.
— Ладно, — процедил он сквозь желтые прокуренные зубы, тяжело разворачиваясь по направлению к своей машине. — Аллах всех рассудит. Поехали.
…«Фирменным» пронзительным скрипом, узнаваемым всеми, кто хоть раз имел дело с этим автомобилем, отозвались тормоза разворачивающегося по направлению к городу «УАЗа». Съехав на обочину, он пропустил колонну российских грузовиков с милицейской легковушкой впереди и резво пристроился в арьергарде. Водитель — худой сержант со смуглым, изрытым оспинами юношеских прыщей лицом — недовольно выругался, когда в приоткрытые окна его «бобика» ввалилась тягучая, смешанная с пылью, вонь выхлопных труб впереди идущих. Пришлось закрыться. И путь из-за этого предстоял жаркий.
Ехать быстро не получилось. Рванувшая было с места «Дэу» с пышнотелым начальником патруля внутри вынуждена была очень скоро притормозить, чтобы не потеряться из виду. А потом и вовсе остановиться прямо на середине дороги, дожидаясь тихоходов. Караван, как неуклюжая гусеница, выполз на дорогу и поплелся в сторону мерцающего редкими огнями Канта. Баюн отчего-то не шибко жал на газ, задавая неспешный темп и другим водителям.
Иванов снял с держателя микрофон рации. Пора было выходить в эфир.
Рация чуть помедлила с ответом, а потом отозвалась у майора в ухе голосом:
— Две семерки! Полсотни первый на месте. Тихо пока. Ждем.
— Удачи, полсотни первый, — по-отечески пожелал Иванов и нажал кнопку отключения. Надо было связаться с кунгом, где последние часы выполнял задание Костя — Геня. Бедолаге с момента прилета даже не довелось воочию полюбоваться красотами местной природы, хотя на своих мониторах и электронных картах он избороздил местность глазами вдоль и поперек.
— Костя, как дела? — позвал Иванов. Применять секретные коды нужды не было — канал короткой связи надежно шифровался.
— Я! — звонко запищал наушник. — Дела — отлично! Только что достал качественный сингл… ой, извините, товарищ майор… оговорился. Запись сделал очень интересную. Прокрутить?
— Валяй.
— Даю без обработки — времени не было, совсем свежий перехват.
Иванов внимательно выслушал недлинный разговор по мобильному телефону двух человек — благо оборудование позволяло. Говорили по-русски, как старые знакомые. Однако чувствовалось напряжение в интонациях. По крайней мере с одной стороны. Первый голос он узнал сразу — уж очень характерно толстяк в милицейской форме произносил букву «С». Его собеседника опознать не получилось, однако майор отчетливо разобрал кавказский акцент. Суть разговора предельно проста — служитель закона пытался договориться о продаже крупной партии оружия и боеприпасов. Самовывозом и срочно. Но деньги хотел приличные. Покупатель торговался. Видимо, не первый раз заключалась подобная сделка, только масштабы намечались посолиднее. Поэтому он требовал гарантий и хотел определиться с неустойкой. На всякий случай. Страж порядка изворачивался, как мог, ссылаясь на творящуюся в республике неразбериху, сложности получения товара и другие мелочи. Кавказец ссылался на срочность, требовал скидки. Наконец, после коротких препирательств, сговорились в цене. Местом сделки назначили Кант — вернее, его пригород. На этом запись Гени заканчивалась.
— Как вам? — поинтересовался он, отключив диктофон.
— Ничего неожиданного, — Иванов вертел в руках глонассовский навигатор, одновременно поглядывая на дорогу. Вдалеке маячила вырвавшаяся вперед патрульная машина. — Ты место сделки не вычислил?
— Нет, они на своем жаргоне общались. Надо бы «языка» из аборигенов — тот наверняка скажет, что такое «черная верба» и где она находится. Толстяк бандитам оружие толкает, надо его за жо… сорри… брать его, короче, надо.
Командир группы что-то просчитывал в уме, потому ответил не сразу:
— Надо, но это не наше дело.
— А чье? — Геня искренне изумился. — Они же не для личной коллекции стволы берут. В Россию отправят, как пить дать! Если не мы, то кто? Местных ментов на ментов натравливать — толку не будет. А прокуратуре и подавно не до таких развлечений! Революция ведь… Если не вмешаться — эти «оборотни» так и будут безнаказанно продолжать торговлю!
— Не переживай, не будут, — уверенно заявил майор, чем прекратил поток эмоций своего подчиненного. — Позаботимся. Еще что-нибудь есть?
— Как скажешь, командир. Да, даю еще одну запись, только что поймал. Наши провожатые с городом общаются…
В наушниках майора теперь не пищало, а скрипело от множества помех. И снова тот же знакомый голос. Только теперь по-киргизски, используя табельную рацию, давал указания своим подчиненным. И с ОМОНом трепался.
Батя прослушал диалог от начала и до конца, морщины на лбу то разглаживались, то становились более заметными. Транспорт легонько трясло на стыках дорожных плит. За окном неторопливо проплывали стройные «свечки» пирамидальных тополей, высаженных вдоль дороги. Мигалки сопровождающей машины снова крутились совсем близко, бросая на них синие блики.
— Все?
— Пока да, — бодро откликнулся Геня.
— Хорошо. Спасибо.
Милицейская «Нексия», совсем недавно подстроившаяся под общий неспешный ритм, неожиданно сбросила скорость. Ярко вспыхнули в ночи красные сигналы «стоп». Микроавтобус, а вслед за ним — все остальные вынуждены были резко затормозить, чтобы не протаранить легковушку. Новиков встрепенулся. Одолевавшая уже несколько минут полудрема вмиг исчезла. Идущий впереди патрульный автомобиль остановился в ярком конусе огней колонны. Проблесковые маячки все так же беззвучно и меланхолично озаряли округу.
— Чего это они? — вырвалось у доктора, хотя он изо всех сил старался не выдавать своей тревоги и делать вид, что все происходящее для него не в новинку.
— А шут их знает, — так же негромко отозвался Баюн и вопросительно «моргнул» сопровождению дальним светом. — Чего встали?
Майор снова включил рацию.
— Полсотни первый, что у вас?
Сквозь слабый треск эфира в кабину прорвался голос бурята:
— Две семерки, у нас все тихо. Работаем по плану.
Странная сцена затянулась. Милицейская машина после долгой паузы ответила Баюну «крякалкой».
— Нас зовут, что ли? — пробурчал тот, обращаясь к командиру. — Самим лень задницу поднять и сюда подойти? Или важные такие все стали?
Иванов наблюдал происходящее без тени беспокойства на лице. «Нексия» снова закрякала и на секунду включила сирену. Появляться из нее никто не собирался. Лейтенант медицинской службы не вытерпел:
— Товарищ майор, разрешите мне выйти и узнать, в чем дело?
Батя скривил уголок рта — доктор от переживаний снова перешел на «вы», чего в группе делать было не принято. Но отказывать в просьбе не стал.