— Иди, мы прикроем. Связь не выключай, чтобы мы разговор слышали, — кратко проинструктировал он молодого офицера. — Между нами и машиной не становись, прицел не загораживай.
На щеках врача выступил румянец — сказались и волнение, и легкая досада (совсем за юнца его считают!). Однако вслух огрызаться не стал: во-первых, сам вызвался, а во-вторых, вовремя вспомнил, что по сравнению с командиром он и есть «желторотик». Натянув посильнее шапку, поправив заодно беспроводную гарнитуру на ухе, он сдвинул дверь и выбрался в ночную прохладу.
Насколько он разобрался в обстановке, серые заборы и темные силуэты крыш впереди — это и был Кант. Сквозь шум двигателей, урчавших на холостых оборотах, издали слышался лай собак. Не тревожный, не угрожающее облаивание чужака, посмевшего приблизиться к охраняемой территории, а так, дежурная «брехня», перекличка. Владимир бодро зашагал к автомобилю киргизской милиции. Дрожь, вызванную сменой температур и томлением неизвестностью, едва удавалось скрывать.
Зайдя с правой стороны, он протянул руку, чтобы взяться за ручку, но не успел — опустилось стекло. Находящиеся в машине, очевидно, не планировали никого пускать к себе в гости.
— А где майор? — послышался наглый голос из недр прокуренного салона.
— Что случилось? Почему встали? — вопросом на вопрос ответил Новиков, нисколько не мучаясь угрызениями совести из-за несоблюдения правил приличий. Толстяк подался вперед, к окну, чтобы разглядеть, с кем приходится иметь дело.
— Ты кто?
Доктора задело хамское обращение.
— Не «ты», а «вы», — строго сказал он. — Мы с вами на брудершафт не пили. Лейтенант Российской армии Новиков. Объясните, пожалуйста, причину остановки.
— Лейтена-ант, — передразнил его кто-то с переднего сиденья и неприятно заржал. За тонированными «в зеркало» стеклами лица было не разглядеть. — Ты что, сопляк, на неприятности нарываешься? Представителей власти оскорбляешь? Вали отсюда, пока дубинкой не отхватил! Пусть майор придет.
С трудом удерживая вскипающую кровь, Владимир зло прищурился. Возвращаться с пустякового задания несолоно хлебавши не хотелось. Что о нем подумает Батя? Не сумел на простой вопрос ответ получить! Послать бы их всех подальше!
Вовремя вспомнив, что нескладывающийся разговор отчетливо слышится всей группой, лейтенант взял себя в руки.
— Командир сейчас занят, — он старался объяснять как можно спокойнее, но и сам чувствовал, что не больно-то у него получается. — Можете говорить со мной. Я все ему передам.
Даже в полутьме и синих всполохах было заметно, как толстяк скорчил недовольную физиономию. Ему и юнца хотелось поставить на место, и времени на это жаль было. Сунув в угол рта сигарету, он чиркнул зажигалкой и произнес, прикуривая:
— Короче, так… ОМОН по вашей большой просьбе приехал… он уже у моста. Но прошла информация…
Милиционер сделал глубокую затяжку, высунул руку из окна, стряхнул пепел и выдохнул клуб дыма наружу. Огонек сигареты, получив порцию кислорода от набежавшего ветерка, рьяно покраснел. Новиков непроизвольно отодвинулся — табачного запаха он принципиально сторонился.
— Мост заминирован, — выдал наконец информацию страж порядка. Его заплывшие жиром глазки испытующе сверлили лейтенанта. Маленький динамик в ухе у Владимира спокойным голосом командира попросил уточнить подробности. Доктор так и поступил.
— Каким образом об этом стало известно? Обнаружено место закладки? Какого типа устройство?
— Любознательный, б..! — снова послышался возглас спереди. Невидимый человек добавил еще что-то по-киргизски, Новиков не разобрал.
— Погоди, Болот, — грузный мент выбросил в воздух новую порцию табачного дыма. — Э-э… бомбу еще не нашли. Вернее, так — не искали даже. Какой-то придурок позвонил в дежурку и сказал, что… э-э… если русские попытаются перейти мост, он его взорвет. Может, там и взрывчатки нет никакой, но стоит ли рисковать?
«Внутренний» голос попытался что-то еще прошептать на ухо лейтенанту, но Владимир его опередил:
— И что вы предлагаете?
Киргиз докурил, щелчком отправил окурок в полет через окно. Прочертив красивую дугу, тот приземлился где-то на обочине, брызнув искрами.
— Передай так, — милиционер принялся теребить мясистыми пальцами свой плоский, блестящий от кожного сала нос. — Грузовики надо пустить в объезд. Тут недалеко, километрах в трех, есть еще одна переправа, там и проедем. А солдаты пешком пройдут через подвесной мостик рядом с основным. Его заминировать не получится.
«Спроси, кто нас будет сопровождать?» — уловил очередную подсказку доктор и тут же ее озвучил.
— Я провожу, — толстяк осклабился. — Всё, как договаривались. «Уазик» вернется к пехоте, а мы прокатимся чуть подальше. Передай майору, пусть не переживает. Доставим вас в целости и сохранности.
— Куда ехать придется? — еще раз уточнил Новиков, собираясь отчаливать.
— За мной! — надменно отозвался начальник сопровождения. — Ехать надо будет за мной. Только передай командиру, чтобы приказал газку прибавить. Автоинспекция нас не остановит, так что не плетитесь, как черепахи!
Тот, что сидел спереди, снова загоготал над удачной шуткой своего шефа. Поддержал его и водитель «Нексии». Лейтенант не обратил на них внимания и повторил свой вопрос:
— И все-таки? Мне будет легче объяснить командиру вашу позицию по этому вопросу, если я доложу ему о примерном маршруте.
— На запад вдоль канала километра два-три, потом через БЧК и обратно, на восток… — Мент не пытался скрыть раздражения, он продрог и стал закрывать стекло.
Его коллега развернулся в своем кресле, показав, наконец, свое круглое, как блин, лицо с опухшими веками.
— А если непонятно, пусть твой майор сам сюда бежит, — заорал он. — Мы ему быстро все объясним!
— Одну секундочку! — Новиков неожиданно для себя успокоился, и так у него хорошо на душе стало, что обрывать разговор на такой ноте он не захотел. — Я все передам. Но, скорее всего, вам придется подождать. Командиру надо будет проконсультироваться у руководства.
Развернулся и двинулся к своим. Стекло «Дэу» замерло на подъеме, потом снова поспешно двинулось вниз. Толстяк чуть ли не голову высунул из открывающегося окна:
— Эй! Стой! Слышишь?!
«Что там?» — спросил наушник. Владимир едва заметно пожал в ответ плечами, зная, что Иванов его прекрасно видит. Остановился, обернулся.
— Я слушаю!
— Чего подождать?! — заорал киргизский правоохранитель с избыточной массой тела. — Что тут согласовывать? Ехать осталось две минуты. А мы стоять и решать будем полчаса, да?! Давай поторопи своего майора, а то мы на хрен уедем сейчас!
— Непременно! — с плохо прикрытой издевкой пообещал Новиков, продолжая шагать к микроавтобусу.
Оказавшись внутри, доктор скромно уселся на свое место. Рассказывать было нечего, все и так все слышали. Батя только что еще раз запросил у Гени, не было ли каких-нибудь свежих радиоперехватов — в частности, с информацией о минировании моста. Ответ был отрицательным.
— Чего-то он воду мутит, этот боров, — Баюн сдвинул брови со следами многократных рассечений. Он сидел, облокотившись на «баранку» и подперев лицо двумя руками, и мрачно взирал на переливающуюся огнями патрульную легковушку. — Как поступим, командир?
Иванов сосредоточенно «листал» электронные карты навигатора, что-то прикидывая в уме. Вопрос водителя он, конечно же, слышал, но пока оставил его без ответа. Создавалось впечатление, что он намеренно испытывает терпение местных милиционеров.
А оно оказалось небезграничным. «Дэу Нексия» после нескольких минут бесплодного ожидания стала «газовать» на месте, потом внезапно сорвалась с места и покатилась задом, едва не впечатавшись бампером в «Форд». Баюн молниеносным движением снял свое авто с ручника и включил заднюю скорость, в готовности откатиться еще дальше при необходимости. Но обошлось. Спустя пару секунд из иномарки вывалился толстяк и, недовольно плюясь на асфальт, доковылял до машины спецназа.