— Где видели?
— Он куда-то выходил.
— Куда-то?
— В поселок. Оделся модно, как обычно…
— Как обычно?
— Ну, если девушек гулять, — стыдливо улыбнулась женщина.
— Девушек домой водит?
— Дело молодое! — еще больше засмущалась соседка.
— Дело-то молодое, а девушка вчера была?
— Была. Приводил девушку. Хорошенькую, беленькую. В доме сховались.
— Может, еще кто-то с ними был?
— Не видела я никого. И не слышала… Как смеялась эта блондиночка, слышала.
— Когда смеялась?
— Ну, они уже обратно шли.
— Когда обратно шли? В какое время?
— После двенадцати… Жарко было, я окно открыла, так бы не услышала. Она так негромко смеялась. Нежно.
— Ночью, после двенадцати?
— Ночью. Я телевизор смотрела, что творится, что творится! Что будет?.. После двенадцати спать легла. Корвалолу напилась и легла. Слышу смех… Чрезвычайное положение, а им и горя нет!.. Ой, а вы не за этим пришли? — спохватилась женщина.
— Стреляли у вас на улице, мы за этим пришли.
— Кто стрелял?
— Вот мы и пытаемся это выяснить.
— Миша стрелял?
— Не слышали ничего?
— Нет!
— Миша с блондиночкой ушел, больше не возвращался?
— Возвращался.
— Вы слышали?
— Должен был возвратиться. Он всегда в таких случаях возвращается. Познакомится с девушкой, с женщиной, послушает с ней музыку, а потом домой ведет. Ну как домой, на базу отдыха, в частный сектор… Он ведь только с курортницами знакомится.
Игнат слегка скривил губы, вспомнив Оксану. Ставридис и с ней слушал музыку, а потом домой проводил.
— Проводит курортницу и домой?
— И домой.
— Вчера вы слышали, как он возвращался?
— Не слышала… Голоса какие-то слышала. А чтобы калитка хлопнула, не слышала. У него калитка громко хлопает, он резиной ее подбил, а все равно слышно…
— Какие голоса?
— Мужской голос. «Стой» крикнул.
— Крикнул?
— Не так чтобы громко. Приглушенно так крикнул, как будто за горло его кто-то держал.
— Кто-то крикнул? Или Миша?
— Да нет, не Миша. Голос Миши я бы узнала.
— Даже если бы его за горло держали?
— Даже если бы за горло держали, — кивнула женщина.
— Может, еще бы кого-то узнали?
— Может, и еще бы кого-то узнала. А этого не узнала!
— Незнакомый голос?
— Незнакомый.
— Но мужской?
— Мужской. Грубый такой.
— И кому «стой» крикнули?
— Не знаю.
— Мише?
— Может, и Мише. Он как раз вернуться должен был.
— А его возле дома караулили?
— Кто караулил?
— Так кто-то же крикнул.
— Ну да, кто-то крикнул. А потом побежал. Камни под ногами зашуршали. Гравийка у нас здесь, — сказала женщина и провела ногой под собой.
От дома к дому действительно вилась дорожка, щедро отсыпанная гравием.
— Хотите сказать, что человек, который крикнул, здесь стоял?
Игнат смотрел на пышный куст сирени, за которым ночью мог стоять убийца. Крона шелковицы над кустом закрывала уличный фонарь — отличное место, чтобы не привлекать к себе внимание.
— Значит, здесь и стоял.
— А потом отсюда побежал?
— Сначала пошел. Потом да, побежали.
— Побежали?
— Мне кажется, там их двое было. Или даже трое. И все побежали. Сначала пошли, потом побежали.
— А голос Миши вы слышали?
— Не слышала.
— А как стреляли, слышали?
— Да нет, не стреляли. Так, хлопнуло что-то.
— Как хлопнуло?
— Как будто палкой по газовому баллону стукнули.
— Негромко?
— Негромко.
— Но с металлическим отзвуком.
— С отзвуком?.. Да, с отзвуком. Было что-то такое из железа… — кивнула женщина. — Потом еще, и еще…
— Понятно… Пойдем зерна искать! — глянув на Чабанова, сказал Игнат.
— Какие зерна? — не понял тот.
— Истины!
Одну гильзу они нашли в пересохшей канаве за обочиной дороги, другую — под алычой, третью — в кустах флокса. Все три от пистолета Макарова. Маркировка простая, номер завода-изготовителя, год выпуска, и все. Какая применяется пуля, не указано, трассирующая, экспансивная, повышенной пробиваемости, пониженной рикошетирующей способности — не ясно. Но повышенной пробиваемости явно не была, рана у потерпевшего не сквозная, пуля застряла в теле. Ее изымут, изучат, возможно, установят оружие, из которого она выпущена.
— Что скажешь, Чабанов? — спросил Игнат, осмотрев третью гильзу.
— От пистолета Макарова.
— Что еще?
— Ставридис домой возвращался, а преступник ему навстречу вышел. За сиренью стоял.