– Стреляйте прямо сейчас! – завизжал он, обращаясь к стражникам.
Ступран несколькими озлобленными прыжками подошёл к пленнику.
– Совсем скоро, но только не в грудь, а вот сюда, – сказал он, шипя, как змея, и ткнул приговорённого пальцем между глаз.
– Выслушайте меня. Прошу, – умолял солдат. – Я оказался в ожесточённом бою в Свинцовом городе и наверняка погиб бы… как и многие другие там, если бы не перешёл на сторону врага… Как только стало возможно, я вернулся на свою сторону, – завыл приговорённый, отчаянно сопротивляясь и пытаясь вырваться из цепких лап стражников.
Затем, к большому удивлению Вапора, в ситуацию вмешалась Орка, сочувственно обведя руки вокруг солдата-дезертира и обняв его, как медведь. Она охрипшим голосом, почти ласково, прошептала на ухо приговорённому к смерти:
– Послушай… всякий, кто может взять судьбу в свои руки, в моих глазах является настоящим героем.
После этих слов юноша успокоился, выпрямился и согласился проследовать с расстрельной группой. Орка смотрела им вслед, пытаясь сдержать слёзы.
Произошедшее, казалось, нисколько не задевало мастера шпионажа. Он вытер носовым платком палец в кожаной перчатке, которым ткнул приговорённого в лоб, и достал из футляра, стоявшего на столике, скрипку.
Затем решительными шагами подошёл к окну, положил скрипку под подбородок, закрыл глаза и начал играть. Вапор и Орка не узнали мелодию, струящийся мотив которой эхом разносился по тюремному двору, словно зверь, кружащий над добычей перед нападением. Несмотря на гармонию и плавность, в ней было что-то упрямое и властное.
Как раз в то время, когда мастер шпионажа играл sul ponticello[3], то есть очень близко к тому, чтобы издаваемый скрипкой звук был подобен звуку разбивающегося стекла, со двора донеслись перемешивающиеся с эхом выстрелы.
Орка и Вапор вздрогнули. Перешедший на сторону врага дезертир был расстрелян.
Ступран закончил играть, положил скрипку обратно в футляр и громко пристукнул каблуками. Затем он обернулся к курсантам.
– Ваш немногословный профессор, должно быть, перебрался в зону боевых действий в Свинцовом городе, – лаконично констатировал Ступран и резким рывком поправил свою клетчатую жилетку. На губах его скользнула злорадная улыбка. – Чокнутый старик. Совсем из ума выжил из-за чумы.
Лицо Вапора стало багровым, а руки его сжались в кулаки так, что ногти больно вонзились в ладони.
К счастью, мастер шпионажа не заметил этот всплеск эмоций, так как был поглощён изучением документов и поднял глаза только тогда, когда Вапор успел скрыть свою ярость.
– Знаете ли вы, что у меня здесь? – спросил Ступран, постукивая пальцами по верхнему листочку в стопке бумаг на столе.
Вапор и Орка покачали головами, а мастер шпионажа выжидающе смотрел на них. Казалось, будто он наводит прицел винтовки на двух резвящихся в пруду оленят.
– Это план Заводного Суфлёра по разработке лекарства от чумы, – сказал Ступран, не дожидаясь ответа. – Хоть мы и потеряли профессора Аэриса, его важная исследовательская работа всё ещё в нашем распоряжении. И говорят, вы знаете, где хранится столь ценный для нас Огненный камень.
– Да. Мы знаем, где он… он спрятан в Свинцовом городе, – тихо бормоча, начала Орка.
Вапор украдкой пнул девочку ботинком по сапогу.
– Естественно, я знаю, что он там, – холодно улыбаясь, ответил Ступран. – Я лишь хочу узнать, видели ли вы когда-нибудь, где именно Заводной Суфлёр прятал Огненный камень?
– Я только мельком видела, когда мы покидали Хромовый дворец, – правдиво начала Орка, опасаясь, что мастер шпионажа сразу заметит, если она попытается солгать. – Тогда, семь лет назад, мы прибежали с Вапором в мастерскую поторопить профессора и увидели…
– Увидели что? Продолжай, – приказал Ступран.
– Увидели, что большой камень на одной из стен мастерской покачивался, когда профессор Аэрис спешил к дверям, – на одном дыхании продолжила Орка, боясь, что рассказала уже слишком много.
Ступран расхаживал по кабинету взад-вперёд, заложив руки за спину, и ничего не говорил.
– Ну а что же профессор? – спросил Вапор. – Разве его не следует вывезти из Свинцового города?
Мастер шпионажа почти вплотную подошёл к курсантам, внимательно изучая выражения их лиц. Изысканное украшение в виде орхидеи, прикреплённое под воротником мужчины, странным образом контрастировало с его в остальном воинственным внешним видом, а уголки его губ подёргивались, когда он скрипел зубами.
– Никто и никогда не отправится туда на поиски одного чумного психопата, – прорычал он и развернулся.
– Я мог бы… – успел начать Вапор, прежде чем внезапный громкий рёв Ступрана прервал его:
– Нет! Если вы не заметили, всё ещё идёт война, – с сарказмом сказал он. – Ведомые благословением, мы выиграем эту войну, и никакой Заводной Суфлёр и другие помешанные на так называемой науке не встанут у меня на пути.
Мужчина раскинул руки, ступая, как покачивающий хвостом павлин, и бесстрастно продолжил:
– Я отправлю отряд забрать Огненный камень из Хромового дворца, но вы должны завершить работу по разработке лекарства от чумы Фуриоза. Это приказ. И вы будете выполнять его под надзором назначенной мной охраны. Теперь ясно?
Мастер шпионажа взмахнул рукой, и два стражника тут же оказались рядом с ним.
– Вы сделаете так, как я приказал. Я лично за этим прослежу, – добавил он, скрестив руки за спиной, после чего, демонстрируя хорошую выправку, спокойно вышел из кабинета.
Охранники проводили Вапора и Орку к воротам.
Конный экипаж ещё не прибыл, но вместо него перед воротами тюрьмы остановился срочный посыльный на паровом велосипеде с коляской. Стояло безветренное жаркое утро, потому посыльный снял не только шлем, но и куртку, и поспешил внутрь для представления срочного донесения.
В голове у Вапора родилась мысль. Он умел управлять паровым велосипедом. Но если бы он, в нарушение приказа мастера шпионажа, в одиночку отправился бы за Заводным Суфлёром, он также был бы причислен к дезертирам. Таков был закон.
Орка, казалось, угадала мысли Вапора, ободряюще улыбнулась, закусив губу, и затем повернулась, чтобы отвлечь стражников. Они ничего не заподозрили, а лишь удивлённо посмотрели в направлении, которое указывала Орка.
Вапор незаметно сбросил головной убор с кокардой на землю и быстро надел куртку посыльного поверх собственной формы. Она была почти впору, хоть и немного свободна в плечах.
Мальчик схватил шлем с руля, надел его и застегнул подбородочный ремень. Затем он надел очки, повернул ключ зажигания и накачал немного пара в двигатель.
Мотор закашлялся, взревел, как лев, и велосипед сорвался с места. В зеркало заднего вида Вапор видел стоящих у ворот изумлённых стражников и довольно машущую рукой Орку.
Вапор взял судьбу в свои руки.
3
Sul ponticello – букв. «на подставке», играть на струнном инструменте рядом с подставкой для извлечения более сильного, блестящего звука.