Несчастные глаза Анжелы наблюдали за мной поверх одеяла. Я положил руку на малый штурвал, который был связан с большим, в центральном кубрике, и почувствовал дрожание руля, передающееся на ручку из нержавеющий стали. Я подумал о той ночи, когда погибла Надежна. Если «Уайлдтрек» уходил от волны, непонятно, почему такой опытный моряк управлял судном из кормового кокпита? Центральная рубка куда удобнее, но, возможно, отсюда было легче следить за огромными волнами, вырастающими в темноте за кормой? Я поежился, представив себе, как тонны ледяной воды обрушиваются на яхту. Их удар был сопоставим с ударом грузовика, груженного цементом, упавшего с высоты двухэтажного дома.
Анжела, несмотря на две принятые таблетки, опять повисла за бортом, и я из деликатности отвернулся. Глядя поверх плавучих буйков, я следил, как кипела и закручивалась вода в кильватере «Уайлдтрека». Над кормой низко и быстро пролетел корморант.
— Как ты думаешь, «Уайлдтрек» сможет победить? — неожиданно спросил Беннистер.
— При определенном везении — да.
— Не хотел бы ты, Ник, войти в команду? Штурманом?
— Я? — Предложение застало меня врасплох. — Беннистер, зачем тебе штурман, если твоя яхта сплошь набита электроникой? Да ее здесь больше, чем на «Аполлоне»!
— По правилам у нас должен быть штурман-профессионал.
— А Фанни на что?
— В этом году он займет место Надежны — капитана-наблюдателя. — Беннистер отвлекся, потому что его команда принялась расчехлять спинакер. Когда он опять взглянул на меня, на мачтах уже красовались ярко расцвеченные паруса. — Вообще-то это идея Анжелы, но мне она нравится. Почему бы нам не сделать такой финал: ты покидаешь Шербур на «Уайлдтреке»? Фильм крутили бы, пока мы в море. Это повысило бы интерес к нему и к самим гонкам.
Я и не рассчитывал, что Беннистер делал свое предложение исходя из личного ко мне расположения, но было крайне унизительно сознавать себя пешкой в его игре за удовлетворение своих нелепых амбиций.
— Мне казалось, в финале я поплыву на «Сикоракс» навстречу рассвету.
— Может, мы используем это как фон для начальных титров. Но все же подумай над моим предложением. Выиграть гонки в Сен-Пьере! — В голосе Беннистера послышался небывалый энтузиазм. — Вздуть лягушатников на их собственном поле!
Анжела наблюдала за мной с видом раненого орла. Я покачал головой:
— Я никогда не был гонщиком. Я вообще не люблю спешить.
— Но все-таки подумай, — настаивал Тони. — Через две недели я даю большой банкет, где официально объявлю о своем намерении бороться за приз. И мне хотелось бы, Ник, назвать тебя среди членов команды. Ты подумаешь?
— Тебе нужен штурман-профессионал, — ответил я, — да такой, который был бы еще и силен в тактике гонок. Я в этом ни черта не смыслю.
— Может, не в гонках, — выдавила Анжела, — но вы поможете поднять рейтинг.
— Рейтинг? — Я воспринял это так, словно речь шла о команде, будто имелся в виду морской рейтинг.
— Количество телезрителей, — произнесла Анжела так едко, что я моментально показался себе ослом. — Ваш орден привлечет к вам интерес публики. Он привлечет его настолько, что у нас наверняка будет больше двадцати миллионов зрителей, а ожидая такой рейтинг, мы сможем повысить стоимость рекламных клипов. Вот в этом плане вы и можете быть нам полезны.
По крайней мере, честно, хотя и обидно. Значит, моя медаль станет еще и орудием рекламы? Я набрал в грудь воздуху, чтобы категорическим образом выразить свой отказ, как вдруг сильный крен «Уайлдтрека» прервал нашу беседу. У Анжелы тут же началась рвота. Над нами угрожающе пронеслась тень грот-мачты, послышался звук лопнувшей басовой струны, и яхта неожиданно сделала поворот через фордевинд и легла на борт. Я схватился за малый руль, чтобы не упасть. Высокая мачта наклонилась, треснула и повалилась на подветренную сторону. Бурлящая вода ворвалась через шпигаты и ледяным потоком хлынула в кокпит. Лопнувший вант взлетел вверх, потащив за собой сломанный вант-путенс. Более не удерживаемый ничем спинакер ушел под воду. Волна была не такой уж и большой, каких-нибудь два-три фута, но даже при этом волнении корма «Уайлдтрека» просела, и яхта вздрогнула, словно напоролась на мель. Снасти болтались, а звук рвущегося грота напоминал автоматную очередь.
Беннистер что-то бессвязно выкрикивал, привалившись к перилам. Кто-то, запутавшись в снастях, очутился за бортом. Анжела всхлипывала, свернувшись клубочком на банке. Мульдер ревел, как атомоход в тумане, перекрывая грохот и хаос, стараясь прекратить панику.
Вант левого борта лопнул. Стальной нержавеющий трос, способный выдерживать большие нагрузки, передающиеся от паруса на высокую мачту, вероятно, не выдержал. Мачта со всеми парусами свалилась за борт. Все это заняло каких-нибудь две-три секунды, и вот уже «Уайлдтрек» спокойно покачивался на небольшой волне. Никто не пострадал. Яхта остановилась, и теперь не составляло большого труда подобрать тех, кто оказался за бортом. Съемочная группа паническим стадом ринулась в центральный кубрик, но им в резкой форме посоветовали не путаться под ногами.
— Черт побери! — Беннистер беспомощно обводил взглядом разрушения.
— Кусачки! — кричал Мульдер.
Я не вмешивался. Команда и без меня знала, что делать. Сломанное и упавшее снаряжение подправили, болтающиеся опоры и обручи отрезали, чтобы затащить на борт обломки крушения. Запустили мотор. Вообще-то авария была небольшая, для стороннего наблюдателя впечатляющая, но довольно безобидная, и я удивлялся, с чего это Беннистер так негодует.
Но тут он провел меня вперед и показал обломок вант-путенса лопнувшего ванта. Причина аварии была не в тросе, а в самой муфте, которая не смогла удержать вант, потому что кто-то дисковым напильником спилил на ней резьбу. Налицо был саботаж. Остались даже металлические опилки — они прилипли к смазке, наложенной на то место, где когда-то была резьба. Злоумышленник оставил лишь небольшой зазор — только-только захватить вант. Но едва Мульдер увеличил нагрузку на мачту, резьба тут же сорвалась. А как только вырвался один вант, за ним оборвались и остальные.
— Фанни, — Беннистер кипел от негодования, — с этой минуты ты живешь в портовых мастерских! И вы все тоже!
— Значит ли это, что я получаю обратно свой причал? — бесстрастно спросил я.
На секунду мне показалось, что Беннистер сейчас ударит меня, но вдруг он просто кивнул в знак согласия:
— Забирай свой чертов причал!
Его гнев смахивал на гнев капризного маленького ребенка, у которого отняли леденец. Он пронесся мимо меня по направлению к корме, где его подруга все мучилась приступами морской болезни. На данный момент Беннистер забыл о своем предложении помочь ему одержать триумф в Сен-Пьере.
Но я-то не забыл!
И я не приму в этом участия. Бывают суда везучие и невезучие, и это не досужая выдумка, а факт. «Сикоракс» была счастливой яхтой, а над «Уайлдтреком» витал дух катастрофы. На нем уже погибла Надежна, и вот теперь, опять не без чьей-то помощи, сломалась мачта. В команде яхты были угрюмые люди, а шкипер страдал клептоманией. Меня не заботило, какую славу или какой приз получат они в случае победы, я не хотел в этом участвовать. Я не собирался плыть на яхте, которая вся пронизана духом неудачи.
Пусть Беннистер бороздит волны Атлантики без меня. Я знал, что он повторит предложение, однако пока что я и так дал ему слишком много, а получил взамен слишком мало. На этот раз я откажусь. Если я опять выйду в море, то только на «Сикоракс», и ни на чем другом. Только на «Сикоракс».
Мульдер бросил на меня злобный взгляд, врубил мотор на полную мощность, и мы с позором пошлепали назад к дому.
Часть вторая
Инспектор Эббот появился в деревенском пабе через три недели после нашей аварии. На нем были брюки в крупную розово-голубую клетку, удивительно напоминавшие портьеры.