Глава 7
Гвалт шёл по туннелю согнувшись. Не очень-то удобно, но маршировать на четвереньках ему понравилось ещё меньше. Он брёл и брёл вслед за Шпателем, вслед за лучом фонарика, рассекавшего тьму всё дальше. Сначала Гвалт оглядывался по сторонам, но вскоре понял, что разглядывать тут нечего: земляной пол подземного хода был ровный и сухой, стены и потолок укреплены деревянными балками. К тому же туннель был совершенно пуст. Не было в нём ни змей, ни летучих мышей, ни даже пауков. Гвалт отчаянно скучал, к тому же у него затекли плечи и шея.
Господин Шпатель тоже шёл по туннелю согнувшись. Только мальчик согнулся, как кочерга, наклонившись вперёд, а мастер игрушек сложился, как гармошка. С одной стороны гармошки оказались длинные ноги Шпателя, с другой – голова, плечи и руки. Поверх сложенного Шпателя лежал рюкзак. В левой руке Шпатель держал схему гномьего туннеля, в правой – фонарик.
Гномы не очень общительные, но, тем не менее, сеть гномьих ходов обширна. Это ясно: надо закупать оборудование и материалы, отправлять на учёбу смекалистых подмастерье, да мало ли ещё чего. Шпатель то и дело бормотал себе под нос: «Левый поворот к курорту «Золотая стамеска Баден-Бадена», или: «Второй направо и вниз к дискуссионному клубу «БарберЧто? Стричь или не стричь?», и самое манящее: «вверх по диагонали «Ежегодный бал Деда Мороза». Шпатель думал, поворачивал и Гвалт следовал за ним. Шли долго. Наконец Шпатель остановился в довольно широком месте, где туннель расходился на три узких хода.
– Пора отдохнуть, – буркнул мастер и растянулся на земле.
Растянулся он в прямом смысле: его тело выпрямилось с сухим треском. Теперь он был не гармошкой, а привычным всем Шпателем.
– Не угодно ли абонемент на два чудодейственных массажа «Усталый путник»? Или юный друг предпочтёт массажу наивкуснейший зельц с горчицей?
Голос раздался отовсюду, усиленный и изменённый эхом. Гвалт задумался.
– Привет, Батискаф! – не открывая глаз отозвался Шпатель. – Надумал объегорить усталых путников?
– Ничего не объегорить, – обиделся голос, – я честно на жизнь зарабатываю.
– На какую такую жизнь? – заинтересовался Шпатель. – Ты уже лет двести, как умер!
Раздался вздох, и Гвалт увидел, как из бокового туннеля выкатился… Сгусток воздуха? Шарик прозрачного желе? Баскетбольный мяч, сшитый из невесомой вуали?
– Это же призрак! – догадался мальчик.
– Верно, Гвалт, – кивнул Шпатель. – Гномы прозвали его Батискафом. Призрак залетел сюда очень давно, когда гномы прокладывали подземный ход. Оказалось, что туннели Батискафу по душе и он остался. Гномы этому рады: есть кому присмотреть за подземельем.
Тем временем призрак подкатился ближе.
– Вот теперь узнаю моего складного друга! – воскликнул он, обращаясь к мастеру игрушек. – Как ваши дела, господин Шпатель?
– Неплохо, – коротко ответил Шпатель. – Расскажи лучше, бестелесный, как ты нас массажировать думал? Ты же сквозь нас просочишься, а мы и не заметим.
– У меня всё без обмана, – обиделся Батискаф. Он нырнул в темноту и вернулся с довольно большой деревянной лопаткой на короткой ручке.
– Вот, первосортный массажный инструмент. Гномы мне оставили, – с гордостью обладателя фамильных бриллиантов произнёс призрак.
– Да это же валёк! – воскликнул Шпатель, рассмотрев неровную поверхность лопатки при свете фонарика. – Говоришь, гномы тебе оставили?
Шпатель строго посмотрел на Батискафа.
– А кому ещё здесь можно оставить? – опешил призрак. – Шли, шли, уронили и оставили.
– Понятно, гномы валёк потеряли, – подытожил Шпатель.
– А для чего гномам нужна эта лопатка? – спросил Гвалт.
– Валёк-то? Им гномы бельё стирают, – пояснил Шпатель. – Видишь ли, большинство гномов очень консервативны. Не признают бытовой техники. Нет у них ни пылесосов, ни микроволновок, ни стиральных машин. Вот какая странность: по сути своей они технари, изобретатели, а прогресс отрицают.