Видео мерцало.
Он увидел старика и старуху, обнажённых и опухших от старости. Их бледная кожа выглядела пятнистой и больной по сравнению с розовой шкурой свиньи. Они несли вёдра и разбрызгивали содержимое на свиноматку. Она принимала это с горячим визгом: внутренности, кровь и мясо органов. Они поливали её человеческими отходами.
Затем Ричард увидел впереди ряд детей, все мальчики.
Каждый голый.
Каждый невинный.
Один за другим они лежали на спинах, раздвигая ноги и предлагая ей незрелый плод своего чресла, которого она так желала. На четвереньках она обнюхивала предложения, облизывая, дразня и кусая, прежде чем её челюсти сжимались и разжёвывали фрукты до кровавой кожуры.
На этом видео заканчивалось.
Ричард чуть не упал в обморок с холодным белым ужасом в сознании, комната плыла вокруг него. Но он понял. Он понял, кем она была и чего она хотела.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Было почти два часа ночи, когда зазвонил телефон.
- Ричард, - сказал Мэйтленд, - я узнал о некоторых вещах, которыми я должен поделиться с тобой.
Ричард, оцепенелый и растерянный, просто сказал:
- Я слушаю.
Мэйтленд какое-то время ничего не говорил. Он просто дышал на линии.
- Я немного покопался. Этот дом. Он был пуст с середины семидесятых. У него плохая репутация, если ты понимаешь, о чём я.
- Привидения? - спросил Ричард. - Это то, что ты хочешь сказать?
- Думаю, не совсем. Ещё в 1974 году там жила одна старая пара, которая и умерла там. Их имена - Том и Бриджит Элдер. Он убил её из дробовика, а затем застрелился сам. Нет заметок, нет ничего. Но я узнал от своего друга, государственного полицейского, что в этом доме было что-то странное, что-то, что они там нашли.
- Что нашли?
- Ну, я думаю, они нашли несколько книг, Ричард. Не такие книги, которые есть у твоей жены… не совсем такие. Мой приятель сказал, что это были большие домашние альбомы. В них были фотографии этой старой женщины, только намного моложе. На фотографиях она обнажённая. Там не было ничего порнографического в фото, - сказал Мэйтленд. - На самом деле, нет. Просто фотки Бриджит Элдер с детьми. Голые мальчики, всегда только мальчики. Просто Бриджит Элдер и несколько обнажённых парней с такими же пустыми выражениями лица. Их сфотографировали в старых свинарниках. Но что это значило, никто не мог сказать. Ни один из мальчиков не может быть идентифицирован по фотографиям. Что касается того, были ли они местными или пропали без вести и эксплуатировались, никто не знает.
Конечно, ничего из этого не стало неожиданностью для Ричарда. Он знал много вещей, о которых он не мог заставить себя говорить.
“Им было по двенадцать или тринадцать лет, Майк, всем им. Мальчики, которые переживали половое созревание, но ещё не были совсем зрелые. Их плоды были спелыми, но не приправленными так, как это нравится свиноматке. Все девственники. Она не примет ничего меньше. Они были бы даны как подношения ей. Каждый из них отдал бы себя добровольно или, возможно, добровольно отдал бы свои семьи, все из которых были бы фермерами, сельскохозяйственными людьми, привязанными к земле, чья кровь была тёмной и глубокой, богатой, как сама чёрная земля среднего Запада. Сама идея этого непристойна, но мы имеем дело с языческим выживанием, древним культом плодородия, определённо европейского, возможно, неолитического происхождения, который наверняка практиковался в графстве Эссекс, Англия, в шестнадцатом веке. Эти крестьяне могли бы изгнать в чистом смысле Ветхого Завета свиней и Олда Джека Хобба. Но так или иначе, это всё ещё продолжается. В этом суть всего: прошлое преследует настоящее и проклинает будущее. Порча, рождённая в древности, посеялась в моей жене и убила моего ребёнка, и, Боже, помоги нам, но ад вот-вот придёт в этот мир…”
- Когда я ушёл от тебя в кафе на днях, - сказал Мэйтленд, - я хотел умыть руки от этих дел. Мне не понравилось ничего из этого. Мне не понравилось то, что ты мне сказал, и знаешь что? Мне нравится ещё меньше, что эта безумная старая летучая мышь миссис Крауч заставляла меня чувствовать, когда она смотрела на меня. Я смеялся с тобой, Ричард, но правда была в том, что эта сука испугала меня. Когда она посмотрела на меня в тот день, я подумал, что собираюсь наложить в штаны.