- Это… ужасно, - сказал Ричард, даже не собираясь этого делать.
Но оно было, Боже… оно было.
Его кожа была странно дряблой и рыхлой, свисая в складки. И это лицо… как какой-то голодный и высохший павиан, сморщенный и состарившийся, его вытянутая морда ухмылялась с ртом, полным переплетённых жёлтых зубов, которые были узкими, как колышки, и выглядели устрашающе. Ричард мог вообразить, что этот рот и эти зубы вырывают из него огромные кровавые куски, в то время как эти чёрные глаза смотрят на него со смертельным обаянием.
- Да это просто безвредная игрушка, - сказала Холли.
Это была не игрушка.
Это был не плюшевый мишка.
Это было похоже на чудовищный гибрид между обезьяной-мутантом и африканской куклой вуду. Он должен был внушать страх и ненависть. Ричард видел отражение самого себя в его глазах, когда приближался к нему, чувствуя, как что-то скручивается в его животе.
- У него есть имя, Ричард… ты хотел бы узнать его?
Он покачал головой. Нет, он не хотел этого знать. Имена подразумевают личность, а личность подразумевает душу, а эта вещь не может иметь ни того, ни другого. Это было абсурдным и неправильным.
“Пигвикен. Его зовут Пигвикен. Скажи это имя, Ричард. Скажи это вслух.”
Слова прозвучали в его голове. Холли никогда не открывала рот. Со словами пришло господство и он не смог противостоять.
- Пигвикен, - сказал он. Само имя на его языке вызывало у него отвращение. - Свиноподобный.
Эта вещь двинулась… пошевелилась, только на мгновение, но Ричард увидел это. И он не только вздрогнул, но и издал звук, похожий на низкий визг.
“Господи! Оно живое… этот маленький уродец на самом деле живой.”
Тварь на кровати улыбнулась ему, наслаждаясь его дискомфортом.
Это был знакомый, которого Элисон Клов подсылала к Джейн Пенден. Грязное существо было здесь.
Сейчас.
Четыреста лет спустя.
Ему потребовались все силы, чтобы скрыть свой ужас по этому поводу. И она тоже это видела. Она увидела, что встрепенулось в нём, и на самом деле вздрогнула, выглядя неуверенно, как будто она зашла слишком далеко, дошла до точки невозврата.
- Где ты это взяла? - спросил он. - Откуда ты взяла этот грёбаный ужас?
Холли насмехалась над ним, слюна блестела у неё во рту.
- Это пугает тебя, Ричард? Ты беспокоишься о том, что это может быть, и что оно может сделать? Может быть, однажды тёмной ночью ты обнаружишь, что оно лежит с тобой в одной постели?
И это было именно то, что беспокоило его…
Он думал именно об этом, и Холли прочитала его мысли.
“Игра. Это всё игра,” - понял он.
На мгновение он почувствовал, что чуть не обмочил штаны от ужаса, когда представил, что обхватил руками её горло и сжимал, пока всё чёрное дерьмо не выплеснулось из её ушей.
Он подумал:
“Она играет, Ричард. Всё дело в том, чтобы играть с тобой. Сбить тебя с ног до некоего инфантильного, подчинённого уровня, где ты будешь делать то, что тебе говорят, и ты не осмелишься поставить под сомнение это чудовище, которое обладает твоей женой. Всё дело в доминировании. Помни это.”
- Ты планируешь хранить эту кучу дерьма в моём доме?
Тварь улыбнулась своими гниющими зубами во весь рот.
- Да, планирую, и ты ничего не можешь с этим поделать. Ничего, если ты ценишь жизнь своей маленькой жёнушки.
Ричард шагнул ближе к кровати, так близко подошёл к твари, что почувствовал запах развёрстых могил от её дыхания.
- Ты слабая. Ты напугана, - сказал он. - Без неё и без меня ты ничто, и ты это знаешь.
- Мои дети злятся, Ричард, - сказала ему тварь. - Каждый раз, когда ты их злишь, они заставляют твою милую маленькую Холли страдать за это. Каждый раз, когда ты не слушаешься, они кусают её… изнутри.
Он отступил, потому что понял, что у него, честно говоря, не было выбора. Холли останется в живых, по крайней мере, до рождения детей. Или до рождения того, что было в ней… До тех пор этой твари нужны были они оба.
Но после этого?
Что после этого?
Ричард решил, что знает, что будет после этого.
В дверях он остановился и обернулся.
- Я не притворяюсь, что знаю, что ты задумала, и я, вероятно, никогда не узнаю… или не захочу. Но пойми одно, сумасшедшая сука. Как моя жена сейчас страдает, так и ты будешь. Если ты причиняешь ей боль, ничто на небесах или в аду не спасёт тебя… и твоего ползучего выводка.
Тварь просто уставилась на него, её глаза были полны презрения.
- На днях мы поговорим, - сказал он. - Всё дело в какой-то старой ведьме по имени Элисон Клов. И как её конец пришёл тогда, так же он придёт и сейчас.