- Я думаю, Пух, мы именно так и сделаем.
Пока Сова ходила звать Иа-Иа и Пятачка, Пух сидел в кресле и предавался размышлению. Все его мысли с упорной настойчивостью крутились вокруг горшочка мёда или, на худой конец, аналогичной тары с заархивированным (то бишь со сгущенным) молоком. И чем больше он об этом думал, тем сильнее ему хотелось есть. А чем сильнее ему хотелось есть, тем больше он думал о горшочке мёда или, на худой конец, аналогичной таре со сгущенкой.
Так что неудивительно, что увидев входящих Сову, Иа-Иа и Пятачка, Пух продолжал думать о мёде или сгущенке.
- Четырнадцать, - сказал Пух. - Или пятнадцать? Обидно! Теперь я сбился.
- Ты о чем? - насторожился Пятачок.
- Постшоковая шизофрения, - заметил Иа, по обыкновению уныло. - Удивляться не приходится. Чего ещё ждать от медвежонка с опилками в голове, кроме четырнадцати или пятнадцати воображаемых друзей. Так называемые социальные кролики. Прямой привет от “Донни Дарко”.
- Их было четырнадцать, правда? - спросил Пух у Пятачка.
- Кого их? - вместо свиненка спросила Сова.
- Моих горшочков с мёдом. Которые я считал.
- Четырнадцать, точно! - пискнул обрадованный Пятачок. Он уже испугался, что Пух впал в транс и считает витающие по комнате эманации злых духов, явившихся по его, Пятачка, душу.
- Ты уверен?
- Нет. А это важно?
- Я просто хотел знать, - покачал головой Пух. - Чтобы потом я мог сам себе сказать: “А у меня ещё четырнадцать горшочков мёду осталось!” Или может быть пятнадцать. Это как-то больше утешает.
- Ну тогда пусть будет шестнадцать, - мудро порешила Сова. - Ты лучше вот что скажи: с чего это ты вообще начал пересчитывать эти горшочки?
Нахмурив плюшевый лоб, Винни попытался воссоздать в уме картину происшествия в деталях.
- Сперва, когда ты, Сова, отправилась за Иа-Иа и Пятачком, я сел в кресло и начал думать. Пусть пока что это у меня не очень хорошо получается , но я тренируюсь. С каждым разом данный процесс дается мне с меньшими усилиями. Так вот, я сидел тут, в кресле и думал мысль...
- Какую мысль? - уточнила Сова. - Это может быть важно.
- Я думал хорошую мысль. Приятную во всех отношениях... Она была про мёд и сгущенное молоко. Потом я начал вспоминать, когда в последний раз ел. По всем статьям выходило, что уже очень давно. Сей факт настолько меня огорчил и разочаровал, что я сбился и в мои опилки опять забрела мысль про мёд и сгущенку.
- Похожая на первую или та же самая? - быстро спросила Сова.
- Похожая, - ответил Винни неуверенно. - Или та же самая... Я не знаю, наверное, от голода у меня начались приступы “Дежа вю”. Я вспомнил про оставшиеся дома горшочки с мёдом и мысленно начал их считать.
- Ясно! - вынесла вердикт Сова.
- Удивляться не приходится, - уныло резюмировал Иа.
- Ой, мама! - пропищал Пятачок и от переполнявшей его храбрости вцепился в близлежащий хвост Иа-Иа.
А так как данный предмет ослиной гордости весьма плохо крепился к исконному месту (всему виной подгнивший корень), то неловкое и несильное дергание худосочной поросячьей лапки напрочь оторвало его. Великого мыслителя и выдающегося философа сие обстоятельство почему-то не обрадовало.
- Нет, не подумайте, что я претендую на нечто большее, - тоскливо бормотал он, пока Сова и Пятачок суетно искали кнопку для прикалывания хвостов. - Конечно, удивляться не приходится. Чего ещё от них ждать. Если власти творческую элиту предают анафеме и усиленно гноят в трущобах и буреломах, то чего уж ждать от простого народа. Куда уж ихним примитивным головным процессорам понять всю важность практического пофигизма для нарождающегося светлого будущего. Пусть! Пусть меня распнут! Потом они одумаются, начнут бить себя коленками наотмашь по лицу, причитать и сочинять обо мне религии. Но будет поздно. В коллективном бессознательном я навек останусь непризнанным гением, гонимым миром и населяющими его людьми. Я заложу основы мировоззрения, но меня так и не поймут. Это, уважаемый бесхвостый друг Винни-Пух, называется раздвоение этноса.
- Ладно, Иа, хватит стенать о горькой доли мыслящей интеллигенции на смежных Англо-Русских полях, - успокоила его Сова, крылом похлопывая по крупу. - Пластическая хирургия в моем лице всегда находится на высоте, так что всё просто нучи-бучи.
- И даже лучше, - лично от себя добавил “медсестер” Пятачок, поправляя свежеприколотый хвостик.
- Когда-нибудь я напишу об этом песню, - признался Пух.
- Ой, Пух, правда?!! - от восхищения Пятачок едва не вышиб головой потолок.
- Конечно - важно кивнул медведь. - И это будет...
- Душераздирающее зрелище, - внес свое предположение Иа. - Вот как это будет называться - душераздирающее зрелище.