Выбрать главу

Переезд в купеческий номер не занял много времени. Доктор с удовольствием оглядел новые апартаменты и решил, что здесь тоже не помешает потравить насекомых. Доставая из сумки пузырек, он с неудовольствием заметил, что жидкость почти закончилась.

– Далеко ли до разрушенного моста? – обратился Андре к слуге.

– На лошади с полчаса, пешком до обеда обернусь.

– Обернитесь, пожалуйста. Если вода в реке спадает быстро, при первой возможности отправим вас в город.

Слуга кивнул и выбежал за дверь. Оставшись один, доктор отпер дорожный сундук Греньи и принялся перебирать бумаги. Нужной ему расписки среди них не оказалось. Андре нахмурился. Если расписку не найдет он, ее обнаружит настоящий следователь. А шевалье запросто потребует деньги назад, не получив желаемого.

Доктор покрутил в руках письма от неизвестной женщины. Почерк определенно знакомый. Он уселся к столу и принялся за чтение.

Маленький скучный мирок провинциальной девицы раскрывался как на ладони. Вот последние листья облетают с дубка под окном… Вот матушка прорыдала полдня из-за разбитой чашки… Вот отец снова слег из-за больной ноги… Вот скучная проповедь в прошлое воскресенье… Все было так знакомо Андре, будто он присутствовал лично при этих событиях.

С каждым прочитанным письмом глаза доктора все шире раскрывались от изумления. В обычной жизни немногословная и сдержанная, в переписке Мари оказалась весьма словоохотливой. Ее послания были длинными и обстоятельными: девушка подробно описывала каждый прожитый день, не жалея бумаги и чернил.

Неужели эта недотрога – таинственная возлюбленная купеческого сынка? Вот вам и мотив для всех Кланду! А их показания – ложь от первого до последнего слова. Какой там крепкий сон, если под одной крышей с семейством оказался отец Жильбера…

Все мало-помалу прояснялось: внезапная поездка в Сен-Клод, тревожность Мари, напряжение за ужином и этот скандал… Впрочем, доктор до конца не разобрался, почему его объявили виновником всех бед. От мадам толку не добиться, старик слишком уязвлен и будет молчать до последнего… Нет, лучше всего об этом расскажет сама мадемуазель.

– Господин доктор, обед готов! – крикнул из-за двери Жако.

Доктор вздрогнул. Этот мальчишка ходил по скрипучим половицам бесшумно, как мышь. Должно быть, здорово застращал его отец. А вот Лу, под чьими шагами только что затрещала лестница, страха совсем не ведал.

– Мост смыло! – доложил слуга с порога, – Как корова языком. На той стороне всадник какой-то был – я ему поорал, да река больно шумит. Ни шиша не разобрал, дурилка. Я в него камнем запустил и обратно побежал.

– Камнем-то зачем? – спросил доктор, прислушиваясь к шагам в коридоре. Шевалье спускался к ужину. Мадемуазель что-то тихо сказала Жако и осталась в номере. Возможности лучше и не придумаешь!

– А чтоб нос не задирал, – рассмеялся Лу, – Да вы зря не волнуйтесь, все равно не добросил. Обедать пойдем?

– Через несколько минут… Мне нужно переговорить с мадемуазель Кланду наедине. Вы присмотрите за лестницей. Если кто-то из ее родителей будет подниматься, стукните в дверь. Все понятно?

– Не впервой, мсье.

Доктор подошел к двери номера Кланду и тихонько постучал. Минуту спустя Мари отворила ему. Если появление Эрмите удивило девушку, то она не подала вида.

– Извините, доктор, я не очень хорошо себя чувствую. Родители внизу и не думаю, что мне дозволено беседовать с вами наедине.

– Это не займет много времени, к тому же слуга следит за лестницей. О нашем разговоре никто не узнает, можете быть спокойны.

Мари, поколебавшись, пропустила доктора в комнату и закрыла дверь:

– Я и не волнуюсь. Но уверяю, я рассказала вам все, что мне было известно.

– Неужели? А у меня есть все основания подозревать во лжи ваше почтенное семейство, – доктор помолчал, – Вы утверждали, что не связаны с господином Греньи. А мне стало известно о более чем тесной связи между вами и его сыном. В дорожном сундуке отца я обнаружил ваши письма…

Мари побледнела и опустилась на стул.

– Клянусь, в этом не было злого умысла. Мы лишь пытались избежать ненужных расспросов и позора. Родители решили, что о моем… знакомстве с Жильбером нужно молчать, и я не стала им перечить.

– Но это в корне меняет дело. Вы все косвенно были связаны с Греньи. А ведь он был настроен против вашей свадьбы?

– Мне известно только, что господин Греньи мечтал выгодно женить Жильбера. Разумеется, я была бы недостойной партией для его сына: ни денег, ни титула. Мы собирались открыться ему только после венчания.

– Вы хотели тайно пожениться?