– Да что вы говорите?! – изумилась трактирщица, – Мне и правда показалось, что появление Греньи за ужином смутило постояльцев… Но это же значит, что Жоффруа ни в чем не виноват!
– Я почти уверен в этом. Наделали вы дел, дорогая, – Андре прошелся по кухне, собираясь с мыслями, затем вновь уселся напротив Элен, – Вы должны рассказать мне о событиях прошлой ночи. Только правду, во всех подробностях. Чем больше вы сейчас вспомните, тем скорее мы найдем настоящего убийцу.
– Да, доктор! Я все-все вам расскажу…
– Итак, что привлекло ваше внимание в сарае. Вы услышали голоса?
– Нет, мсье. Пьер пришел ночью за одеялом, и я проснулась. Удивилась, что он не поднял крик: муж терпеть не может, когда Жако ночует с нами. Когда он ушел, я заметила, что Жако тоже не спит: он трясся, как осиновый лист. Я попыталась успокоить сына, но он сказал, что слышал в сарае голоса.
– Он смог их разобрать? С Греньи был мужчина или женщина?
– Нет, он спросонок перепугался и решил, что слышит нечистую силу. Я поняла только, что в сарае кто-то есть.
– Вы сразу направились туда?
– Нет, что вы! Я здорово испугалась и думала даже позвать на помощь. Но было совсем тихо, и я решилась… Отворила дверь и заглянула: там горела лампа. Греньи лежал на полу лицом вниз. Он не шевелился… Я потрогала его руку – она уже начала холодеть. Такая жуть! – Элен поежилась.
– Вы видели орудие убийства?
– Простите, мсье?
– То, чем его ударили по голове.
– Нет, мсье.
– Удар был достаточно сильным: убийца проломил старику череп. И это не был острый предмет, потому что кожа почти не пострадала. Может быть, обух топора или даже простое топорище, если как следует размахнуться…
– Боже, какие ужасы вы рассказываете! Нет, там не было ничего такого. Впрочем, я не осматривалась: не до того было. Я вернулась в спальню, сказала Жако, что ему померещилось, и быстро его убаюкала. Потом взяла уличную обувь и вернулась в сарай. Я решила, что Жоффруа добрался до старика…
– Понимаю. Вам нужно было действовать?
– Именно! Я тихонько выглянула во двор, там было пусто. Дождь уже закончился. Я пробежалась до главного входа – убедилась, что дверь не заперта, а через окошко увидела, что в зале никого. Потом вернулась за телом, почистила его обувь и одежду. На мое счастье старик был тощим и низкорослым. Я тащила его на себе и все старалась не испачкать: хотела, чтобы никому и в голову не пришло, будто купец выходил наружу.
– Что ж, ваш план удался… Я нашел испачканное грязью сено в сарае. Никто бы не стал чистить там обувь, если собирался вернуться через двор… Скажите, за все это время вас ничто не обеспокоило?
– Нет, мсье. Все спали. Свет горел только в номере господина де Мире, да еще в зале.
– Понятно… Что вы сделали потом?
– В зале я сняла обувь, чтобы не шуметь… Усадила старика на прежнее место. Потом вернулась к себе.
– Оставив главный вход открытым?
– Не было другого пути. Я не решилась пробираться ночью через кухню, где спали Жоффруа и Пьер. Думала, что встану утром раньше всех и закрою засов.
– А двери сарая?
– Ключ я нашла в кармане Греньи, когда приводила одежду в порядок. Открытый замок валялся рядом с сараем. Я прицепила его на место и плотно прикрыла дверь. Заперла сегодня утром, когда выходила на двор.
– Видимо, убийца торопился покинуть место преступления… А деньги?
– Вот тут и правда мой грех… Я уже собиралась вернуться в дом и наклонилась за лампой, когда заметила, что сундук не заперт. Там было целое состояние! Я подумала, что пропажу одного кошелька никто не заметит. Ведь у Жоффруа ничего нет, а если ему придется бежать…
– Элен, вы уверены, что сундук был открыт? Этот эпизод я не упомяну в своих записях или в устных показаниях. Но мне нужно знать правду: сундук был открыт или вы отперли его?
– Он был открыт, открыт, мсье! Я бы не поленилась повесить замок обратно, если бы сделала это сама.
– Понимаю. Итак, вы взяли деньги и вернулись на свой пост возле сына?
– Да, мсье. Я тихонько уселась и стала ждать. Устала ужасно, но до первых петухов глаз не сомкнула. Поднялась ни свет ни заря и прошмыгнула в зал. Там заперла дверь, осмотрела одежду купца – убедилась, что все в порядке… Потом подняла крик.
– О дальнейших событиях мне, кажется, известно. Элен, вы все это время считали убийцей Жоффруа. Правильно ли я понимаю, что сегодня вы даже не разговаривали?
– Ни словом не обмолвились, – печально покачала головой женщина, – Поручения по хозяйству я передавала через Жако. Я люблю Жоффруа, мсье, но не могла перестать думать о том, что он наделал