Однако, если это просто дело вкуса и настроения, тогда почему высшие удовольствия привлекают государственные субсидии, а низшие удовольствия чаще всего облагаются огромными налогами? Если удовольствие, которое мы получаем от прослушивания оперы Верди, сопоставимо с удовольствием от прослушивания группы «Моторхед», то почему места проведения рок-мероприятий не финансируются так же значительно, как театр Королевской оперы?
Подобные мысли привели некоторых людей к выводу о том, что «высшие» удовольствия интеллекта и изысканного эстетического восприятия обладают неким превосходством над низшими удовольствиями. Однако, если усомниться в этой точке зрения, тогда будет трудно придумать оправдание различию между высшими и низшими удовольствиями. Есть подозрение, что утверждения о подобных различиях есть всего лишь дело вкуса, снобизм или высокомерие, облеченное в одежды объективной оценки.
Эта проблема занимала Джона Стюарта Милла, философа-угилитариста, который полагал, что цель морали состоит в том, чтобы увеличивать величайшее счастье для величайшего количества людей. Проблема, с которой он столкнулся, заключалась в том, что его философия, похоже, ценила жизнь, наполненную мелкими чувственными удовольствиями, выше, чем жизнь с меньшим количеством удовольствий, но удовольствий более интеллектуальных. У сытого кота жизнь лучше, чем у беспокойного художника.
Решение этой проблемы состояло в том, чтобы провести различие между качеством и количеством удовольствия. Жизнь, наполненная только низшими удовольствиями, хуже жизни, в которой имеется всего лишь несколько высших удовольствий. Это по-прежнему оставляет нас с проблемой оправдания: почему эта жизнь лучше?
Милл предложил провести тест. Нам следует узнать мнение компетентных судей. Те, кто вкусил как высшие, так и низшие удовольствия, лучше всех могли бы определить, какие из этих удовольствий обладают превосходством. Исходя из названий «высшие» и «низшие», Милл знал, что выберут эти судьи.
Если Милл прав, то Пенни, как компетентный судья, выберет Раритарию. Возможно, она будет сожалеть о потере низших удовольствий, но неспособность испытать высшие удовольствия будет беспокоить ее больше. И ее мнение будет иметь больший вес, чем мнения тех, кто никогда не наслаждался высоким искусством, или тех, кто никогда не позволял себе низменные удовольствия. Однако выберет ли Пенни это на самом деле? И скажет ли нам ее выбор об общем превосходстве высших удовольствий над низшими?
Смотрите также
7. Когда никто не выигрывает
20. Приговоренная к жизни
26. Остатки боли
52. Больше или меньше
85. Человек, которого нет
«Ваша честь, защита моего клиента очень проста. Он признает, что действительно написал в своей газетной колонке о том, что «нынешний тренер сборной Англии по футболу является лжецом, глупцом и национальным позором». Он также признает, что написал далее о том, что «этого тренера следует пристрелить». Но, сделав это, он ни в коем случае не оклеветал истца, господина Гленна Робсона-Кегансона.
Причину этого легко увидеть. Во время написания и опубликования этой статьи уже не было такого человека, как тренер английской футбольной сборной. Господин Робсон-Кегансон за два дня до этого подал в отставку, и она была принята. Эта новость стала достоянием гласности в тот день, когда была опубликована статья ответчика.
Истец утверждает, что обвинения, которые выдвинул мой клиент, были ложными. Но они не были ни истинными, ни ложными, они не касались кого-то конкретного. Точнее сказать, что они были бессмысленными. Выражение «Флар-Флар является скаковой лошадью» истинно, если Флар-Флар действительно скаковая лошадь; ложным, если она таковой не является; и бессмысленным, если такой лошади вообще не существует.
Поэтому жюри присяжных должно отклонить иск истца. Было бы откровенной чепухой утверждать, что можно оклеветать кого-то несуществующего. Я закончил».
Источник: статья Бертрана Рассела «Про обозначения» в журнале «Майнд» № 14 (1905), широко цитируемая и публикуемая в Интернете.
Логики не похожи на обычных людей. Когда большинство людей выражают свои мысли словами, они вполне довольны тем, что делают это понятно, и тем, что другие люди, как правило, понимают, о чем идет речь, даже если иногда мысли выражаются немного неуклюже или неточно. Логиков, с другой стороны, расстраивают причудливость и двусмысленность повседневной речи. И они будут настаивать на том, что их явно незначительные придирки имеют смысл.
Взять, к примеру, защиту дела, представленного Гленом Робсоном-Кеганеоном. Жюри присяжных, возможно, отклонит этот иск, исходя из того, что мы знаем, кого защита имела в виду под «нынешним тренером английской футбольной сборной». Но давайте воспримем ее слова буквально и согласимся с тем, что такого человека в то время не было. Будут ли присяжные по-прежнему настаивать на том, что обвинения были ложными? Ибо если такого человека не было, то утверждение о том, что он был «лжецом, глупцом и национальным позором», разумеется, неверно?
Однако, если мы признаем это, тогда действительно существуют предположения, такие, которые очень сильно волновали Бертрана Рассела, когда он размышлял над истинностью высказывания «действующий король Франции является лысым», если Галлия является республикой. Проблема в том, что в логике отрицание ложного утверждения является истиной. Поэтому, например, если утверждение «Солнце вращается вокруг Земли» ложно, то ясно, что утверждение «Солнце не вращается вокруг Земли» истинно. Это однако означает, что если утверждение «король Франции лысый» является ложным, тогда утверждение «король Франции не лысый», должно быть истинным. Но не может быть истинным утверждение о том, что король Франции лысый, потому что такого короля не существует. И поэтому, кажется, что такие утверждения, как «король Франции лысый», произносимые в ситуации, когда такого короля не существует, и заявление о том, что «нынешний тренер английской футбольной сборной лжец», произносимые тогда, когда такого тренера не существует вовсе, не являются ни истинными, ни ложными.
А если утверждение не ложно и не истинно, то не является ли оно бессмысленным? Вы можете так думать, но, разумеется, значение выражения «нынешний тренер английской футбольной сборной лжец» совершенно ясно. А бессмысленное выражение, смысл которого ясен, будет противоречием в терминах.
И поэтому скрытый смысл явно безобидной загадки о том, насколько правдивыми и правдивыми ли вообще являются эти заявления, расширяется и умножается. И это притом, что мы даже не коснулись представления о том, что слова соответствуют каким-то объектам в мире и что истинность или ложность заявлений зависит от соблюдения этого соответствия.
Разумеется, здесь нельзя разгадать эту загадку. Однако ясно одно. Если вы считаете эти проблемы не забавными, а банальными, не изучайте логику или философию языка.
Смотрите также
23. Жук в коробочке
45. Невидимый садовник
47. Заяц!
74. Вода, вода, повсюду вода
86. Искусство ради искусства
Марион уже привыкла к неудобствам, связанным с обнаружением археологических останков во время строительства. Но она не была готова к этому.
В тот день, когда они нашли ту колонну, ей рассказали о том, что в ней находится. В нижней части колонны лежал запечатанный ящик со статуей, сделанной Микеланджело. Этот ящик представлял собой мину-ловушку, которая взрывалась несколькими способами: при открытии; при соприкосновении с кислородом; а также с помощью других, встроенных в нее оригинальных ловушек. Все сходилось к тому, что увидеть статую будет невозможно, поскольку любые попытки сделать это или передвинуть ящик разрушат ее.
Но оставлять такую опасную бомбу замедленного действия в том месте, где должна быть построена больница, было нельзя. Поэтому казалось, что было всего два решения этой проблемы: отказаться от строительства больницы и оставить произведения искусства в неприкосновенности, но при этом никому не видимыми, или безопасно уничтожить ящик.