Сисси с окровавленным ртом подползла вперед и возобновила свой отсос.
- Да, так лучше, так хорошo, сучка, - сказал Рокко. - Да, да... - oн поднялся на цыпочки... - А вот и обед... Ахx...
Он вытащил член, затем наклонился и сжал ее губы, превратив лицо Сисси в «рыбью морду”.
- Ешь этот "кончун", давай, ешь его.
Горло Сисси щелкнуло, когда она проглотила.
- Моя маленькая нарколыга. Не могу придумать лучшего места для моей спермы, чем в твоем тощем наркоманском брюхе. - Рокко застегнул брюки и достал из кармана две маленькие стеклянные ёмкости с белым порошком. - Этот для тебя... - бросил он Сисси, - a этот для тебя, Подснежник.
Их мертвые глаза загорелись, когда они нащупали маленькие пакетики. Затем они буквально выползли из комнаты, вниз по темному коридору, где и исчезли.
Рокко хлопнул Леонарда по спине.
- Обычно мы трахаемся с ними намного больше, намного веселее, - и иногда мы будем снимать фильм для “компы”.
Леонард все еще испытывал трудности с перевариванием всего этого. “Компы”?
- Вы имеете в виду “компиляцию”?
- Да, верно. Держи свою вторую камеру в боевой готовности для нее, просто на всякий случай, чтобы позже сделать монтаж. Ты поймешь, что я имею в виду, когда посмотришь то, что сделал другой мудак.
Затем он сунул в руки Леонарда большой мешок из крошечных пакетиков белого порошка.
- Спрячь это и не позволяй им себя заболтать. Это до следующего раза, когда мы приедем. Давай им по два пакетика каждый день. Не забывай, или они умрут. Они также едят полбанки спагетти в день. Они не захотят есть, так что тебе придётся их кормить. Делай это в середине дня, так они не проблюются. Нам насрать, если они сдохнут потому, что мы можем в любое время "отжать" с улицы стольких, скольких захотим. Просто иногда это хлопотно потому, что в течение недели мы с Наклcoм собираем долги от Нью-Йорка до Рейли. Держи их живыми как можно дольше. Понял?
- Хм, да, - сказал Леонард.
- То, что нам нужно от тебя за эту неделю – двадцатиминутный "мастер"27. Только собачья тема, и нам нужно, по крайней мере, четыре сцены с кончиной. Да, я знаю, что трудно заставить собаку кончить на девушку - просто продолжай делать это до тех пор, пока не будет готово. И когда я говорю "мастер", я имею в виду кинчик, который готов к распространению. Он должен быть отредактирован и назван. Вобщем, полный набор. - Рокко усмехнулся и ущипнул Леонарда за щеку. - Ты мне нравишься, парень, так что не подъеби меня.
- Хорошо, - сказал Леонард.
Он последовал за Рокко и Наклcoм обратно к машине. Рокко засунул “Lucky” в рот и продолжил:
- Все меняется каждую неделю и зависит, в значительной степени, от спроса на то, что мы имеем на складe. “Детские” ролики слишком горячие - у нас есть ребята из Вашингтона, которые это делают - так что тебе никогда не придется делать какие-либо “детские” вещи. Только животные.
Просто животные, подумал Леонард.
- Мы стабильно возвращаемся к “собачей” теме, но прямо сейчас у нас ничего нет. Мы делаем кинчик по мере необходимости. Винч хочет ролик c козлoм - мы приводим козла. Винч хочет ослика - мы подыскиваем этого блядского осла. Винч хочет кинчик с лошадью... мы приводим мать Наклса.
Наклс надулся.
- О, очень смешно, Рок.
Рокко заржал, как осел.
- И иногда, парень, мы делаем “спешлы”...
- “Спешлы”? - Леонард не мог не спросить.
- Да, “копро“, “некро”, “влажные” и прочее дерьмо вроде этого. Черт, извини, парень. Вероятно, ты не знаешь, что это такое?
- Ну, нет.
- Просто просмотри то дерьмо в "монтажной", сам все увидишь. В любом случае, мы должны спешить.
Леонард удивлённо поднял брови.
- Ты... ты имеешь в виду... вы уезжаете?
- Верно, парень. - Рокко посмотрел ему в глаза. - Надеюсь, ты не настолько глуп, чтобы думать о том, что я думаю, что ты думаешь. Возможно, ты думаешь: «Эй, эти братки уезжают. Что мешает мне отсюда свалить?» Это то, что ты думаешь?
- Ну, э-э...
Рокко кивнул, положил руку Леонарду на плечо.
- Вот почему ты не должен думать об этом, парень. Это место - "зажопинск", и я имею в виду Город-Зажопинск. Здесь нет ничего: нет магазинов, нет городов, нет автобусов - ничего. Ты в двадцати милях от ближайшей дороги до маршрута “неотложки” в округе. Никто даже не проезжает мимо этого места потому, что там не к чему ехать, так что можешь забыть о попутке. В нескольких милях от холма, да, есть город, но это один из этих гребаных городов Aмишей, или Kвакеров или еще кaкого-то дерьма. Их около сотни, и они никогда его не покидают. У них нет телефонов, нет копов – блядь, парень, у этих хлопчиков даже нет автомобилей. Они катаются на лошадях и колясках, как кучка маленьких придурков, одетых как паломники, и они живут в таком месте, куда ты даже не сможешь попасть. Они даже не будут говорить с тобой. Так что давай просто скажем, что будет, если ты решишь навострить копыта на 20 миль по дороге до главной трассы. Ты никуда не денешься. Свалишь - мы тебя найдем. Ты можешь захорониться в лесу, и мы тебя найдем. Ты можешь напялить мотоциклетные шмотки, как тот французский парень из телека, Жак Кусто, и доплыть до дна гребаного моря, но мы тебя найдем. Этот последний мудак, парень перед тобой? Он добрался до Нью-Йорка. И ты знаешь, что случилось?
- Вы нашли его? - догадался Леонард.
- Верно, парень, мы его нашли, и мы выполнили работу над ним в “стиле Рокко”. В монтажной есть футляр с пометкой «Мудак». Посмотри сегодня вечером в первую очередь. И в любое время, как только подумаешь о том, чтобы свалить, смотри это. Усек?
- Э-э, да, мистер Рокко.
- Хорошо. Лады. Мы должны убираться отсюда. О, и сожалею о твоем яйце, малыш, но... эй, так оно и есть. Не наша вина, что этот мир такoй ебанутый, правда, Наклс?
- Точняк, - старательно ответил Наклс и сел в «Cadillac». Большой V-8 завелся. Затем Рокко сел на пассажирское место и опустил стеклоподъемник.
- Увидимся. Мы вернемся в следующую пятницу с лошадью.
Леонард стоял и смотрел, как они уезжают.
Он стоял там очень долго.
««—»»
Потом он вернулся в дом и спустя, возможно, несколько часов, обнаружил вышеупомянутый пластиковый футляр, обозначенный "Мудак". Он загрузил пленку на “RealView” с ручным приводом и начал смотреть.
Ему не пришлось долго смотреть, чтобы понять суть.
На экране длинноволосый мужчина лежал обнаженный на чем-то вроде верстака в комнате с запятнанными стенами и... пластиковой пленкой на полу. Кровь хлынула из его рта, когда другой человек в дождевике и... маске Линдона Джонсона тихонько ударил молотком длинноволосого мужчину – далее Мудакa - в рот. Мудак вздрогнул и задрожал. Линдон обошёл его, теперь размахивая вязальной спицей, которую он довольно резко засунул в пенис Мудака через выход уретры. Его бедра брыкались и вставали на дыбы, в то время, как спица входила все дальше и дальше, пока полностью не исчезла, за исключением блестящей шляпки на конце. Затем в сжатые яички Мудака, почти изящно, были помещены швейные иглы. Одна за другой, пока яички не стали похожи на какого-то фантастического дикобраза. Затем в кадр вошел намного больший человек в дождевике. На нем была резиновая маска Спока. Он продемонстрировал разделочный нож, а затем Спок начал с большой технической ловкостью вырезать полоски кожи с груди, живота и ног Мудака. Вскоре после этого Мудак умер, но не раньше, чем Спок так же отрезал его лицо.
Леонард отключил лампу редактора.
Он просто таращился в пустоту некоторое время.
Он онемел.
Он чувствовал нереальность.
Ему нужно было снова выбраться на свежий воздух. Не сбежать, разумеется, после того, как он стал свидетелем кинематографической кончины Мудака, Леонард внимательно прислушался к предупреждению Рокко. Он бродил по двору в лунном свете, пробираясь мимо маленькой пустой конюшни, а затем собачьих загонов. Внутри последнего, несколько тощих, покрытыx пятнами, собак - колли, дворняжка и немецкая овчарка - подняли головы от сна и посмотрели на него, их языки свисали. Леонард оглянулся в полном непонимании. Вот мои звезды, понял он, содрогнувшись. Я хочу снимать фильмы, и вот мои актеры... Спустя несколько мгновений собаки опустили головы и снова заснули, не впечатленные новым режиссером “производственного” дома.
Затем чья-то рука коснулась его плеча, и рокочущий голос прокаркал:
- Грешник, покайся в своих грехах. Ибо мы, вассалы Божьи, знаем, что вы здесь делаете.
««—»»