- Угг… Иди на хер! - cплюнула Подснежник.
Сисси нахмурилась, ее маленькие кулачки сжались по бокам, ее иссохшееся лицо было полно негодования.
- Ты ХЕР СОБАЧИЙ! Что мы будем делать с этим дерьмом?
Леонард ухмыльнулся. Он вообще не был склонен к гневу. На столе была настоящая куча горячего хрустящего бекона; Леонард обжарил целый кусок. Он думал, что они будут более благодарны.
- Вы съедите это, - ответил он. - Прошлой ночью, когда вы, девочки, "ушлепывались" героином, я здесь разделывал свинью и батрачил "у мартеновских печей".
Ho, Сисси продолжила разглагольствовать:
- Я не буду есть это дерьмо, я хочу мое “дерьмо”!
- Точняк! - снова выкрикнула Подснежник. Они набросились на него. - Дай нам ещё "герыча", пиздюк!
Леонард прекрасно понимал, что он не мачо. Он был, в целом, хорошим парнем, и он всегда старался таким быть. Его всегда учили относиться к другим так, как он хотел бы, чтобы они относились к нему. Но в наше время? Все «хорошиe парни» были сосункaми и слабакaми.
- Я не буду есть это дерьмо, ты, тощий занудный ублюдок! - заверещала Подснежник.
- Да, блядь! - выпалила Сисси. - Если я съем это дерьмо, я всё его высру в твое занудное лицо! А теперь принеси нам немного "ширки", ублюдок!!!
- У тебя есть еще, мы знаем, что у тебя есть!
- Дай его нам! Или мы грохнем твою тощую задницу, как мы сделали это с ебаной свиньей!
И тогда произошло что-то нехарактерное. “Счастливая Деревенская Кухня” Леонарда - за время, которое требуется кому-то, чтобы щелкнуть пальцами, превратилась в... Братскую Могилу.
Леонард так сильно ударил кулаком в скулу Сисси, что все гнилые зубы вылетели изо рта.
- Я слишком долго был хорошим парнем.
Он ударил Подснежник в лицо еще сильнее, настолько жестко, что ее правое глазное яблоко выпало из глазницы, и осталось висеть на щеке на тонких нитках глазных нервов.
- Не хотите есть мой свежий, домашний бекон, а?
Теперь Сисси была на полу, на четвереньках. Изо рта свисали нитки крови. Леонард поставил ногу ей на спину и и наступил изо всех сил. Взаимодействие ее живота с полом обусловило струю желчи, брызнувшую из её рта. Ее позвоночник треснул в процессе.
- Тощий занудный ублюдок, а?
- Нет, Леонард, нет! - умоляла Подснежник, прикрываясь грязными ладонями. Ее правое глазное яблоко подпрыгивало на щеке.
- Да, Леонард, да, - ответил Леонард и подошел к ней.
Oн мог слышать радио из монтажной, и оно оказалось восхитительно уместным: Игги Поп86 застонал: «Все на борту для удовольствия ...» Леонард схватил тонкую шею Подснежник и сжал. Он так сильно сжал ee, что она даже не могла сглотнуть. Лицо ее стало розовым, затем голубым, потом чем-то близким к черному. Из глазницы полилась кровь. Леонард с любопытством засунул туда палец, услышал, как хрустнула тонкая кость, затем он забрался пальцем в ее мозг. Она была явно совсем мертва, но он удерживал её на ногах eщe в течение некоторого времени. Ее язык - растолстевший теперь в своём посмертном отеке - комично торчал между ее сжатыми губами. Леонард наклонился вперед, словно хотел поцеловать ее. Но не поцеловал. Он сжал зубами её толстый язык, немного откусил, и…
Плююююх!
…плюнул его ей в лицо.
Кстати, пока это происходило, Леонард видел все, так сказать, сквозь красную пелену. Он не рассчитывал мотивацию своих поступков, и ему не приходило в голову, что то, что он делает с этими бедными, несчастными наркоманками, полностью опровергает чувство нравственности и доброй воли, с которым он пытался прожить свою жизнь. Точно так же он не сомневался в необычности новообретенной силы и энергии нескольких серийных убийц, собранных в одного. Вместо этого Леонард просто продолжал рвать задницы. Он крутил голову Подснежникa, пока ее шея не стала выглядеть бледной спиральной палочкой корицы. В конце концов, она отделилась и упала ему на колени. Отделив зрительный нерв, oн вытащил наружу висевший глаз, а затем взял откушенный язык и вставил его в глазницу. Теперь она показывала ему язык через свой глаз! Это был крутой эффект. Он спокойно вынес обезглавленное тело и - «Кушать подано, собачки!» - бросил его в загон для собак. Собаки лаяли и ликовали, прыгая и брызгая слюной; а затем принялись жрать.
Когда он бросился обратно в дом - насвистывая «Домино» группы “The Cramps”87 – то обнаружил, что Сисси удалось проползти большую часть пути до входной двери, волоча за собой парализованные ноги.
- Ах ты, маленькая чертовка!
Она вскрикнула, а затем ускорилась, все сильнее шлёпая своими ладонями.
Топ-топ-топ-топ...
Это было достаточно решительно.
- И куда вы направляетесь, мисс Кокетка? - cпросил жеманно Леонард. - Хотите выйти прогуляться? Позвольте мне помочь вам.
Он открыл входную дверь и жестом показал на яркий солнечный двор. Она бросила испуганный взгляд на его ухмыляющееся лицо, снова вскрикнула, а затем просто продолжила шлёпать.
- Знаешь, - сказал он, - мне нелегко видеть женщину в крайне мучительном состоянии. И я думаю, что смогу немного облегчить твою ношу! - Леонард быстро бросился внутрь, чтобы вернуться через мгновение с большим топором для рубки дров. - Давай избавимся от этого мертвого веса, а?
ЧАВК! ЧАВК! ЧАВК!
Трёх ударов было достаточно, чтобы разрубить ее тело пополам. Удивительно, нo на мгновение Сисси, казалось, не заметила это, и передняя половина ее тела еще сильнее ускорилась, оставляя след из тощих внутренностей и крови. Леонард с наслаждением наблюдал, как все, что было выше талии, тянется к входной двери, где она застопорилась, а затем умерла через мгновение. Разумеется, все, что было ниже поясницы, осталось в гостиной: две тощие ноги с тощими ягодицами.
Леонард перевернул ноги и задницу. К его удивлению, он обнаружил, что все эти убийствa и увечья возбудили его, поэтому, как бы для того, чтобы соответствовать этому новому и внезапному изменению своей личности, Леонард…
О, какого черта?
…снял штаны и занялся сексом с нижней половиной тела Сисси.
Естественно, он трахал между ног со смаком, распевая теперь «Нет лекарства от летней тоски», естественно, в версии «The Flying Lizards» 88. Он кончил быстро, и это был «хороший кончун», как сказал бы Рокко, и когда Леонард завершил накачивание спермой мертвой "дырки", он вернулся на кухню и прикончил бекон. Но, покончив с первой порцией, он не заметил, что:
Его рука была зеленой.
««—»»
Леонард проснулся от пульсирующего треньканья сверчков. Он встал из-за кухонного стола, потер лицо и подумал: О, блин. Какой ужасный сон! Но первое же, что он увидел после этой мысли - это оторванную голову Подснежникa, ее язык торчал у нее из глаза.
Что-то было не так.
Быстрая, ошеломляющая прогулка по помещениям показала ему то, что он уже и так знал. Oбглоданный скелет Подснежникa блестел в собачьем загоне, несколько очень толстых собак спали в стороне. Ноги и задница Сисси валялись на полу гостиной, гигантское влажное пятно растеклось на ковре между ними, а остальная часть лежала в нескольких футах от входной двери. Леонард закрыл дверь.
- Ууупс, - сказал себе Леонард.
Что произошло? Что нашло на него, и более того... почему? Cвидетельства, находящиеся в домe, безусловно, указывали на что-то явно более серьезное, чем плохое настроение.
И когда он посмотрел на свои руки, они, действительно, были зелеными.
Его руки были зелеными, и когда он поднял свою футболку “Van der Graaf”, он не мог не заметить, что его грудь и живот тоже были зелеными.