— Шшш! Не шумите. Вырубите масляные лампы! Я привела мужика!
— Мужика! — воскликнула одна из девушек.
— ТCCC!
Теперь девушки сели, их глаза сосредоточились на силуэте Леонарда в темноте.
— Это Леонард, — объяснила Эстер, — он живет в том забавном доме на холме, и он собирается трахнуть нас всех!
Вау, подумал Леонард.
Прилив хихиканья и радостных визгов поднялся, когда все девушки сняли свои строгие платья и приблизились к нему. К счастью, темнота продолжала скрывать зеленоватость Леонарда, но, по их напору и силе, он подозревал, что он мог быть в тонкую полоску и покрытым розовыми слонами, а этим девушкам всё равно бы понравилось. Они раздевали и мяли его, как если бы он был шоколадным батончиком, а его одежда была оберткой.
— Черт побери, у этого парня охренительно большой член! — обрадовалась одна девушка, когда схватила его.
У кого? У меня? подумал Леонард.
Горячие руки трогали все его тело.
— Какой, блядь, каменный ствол!
— Господи Иисусе, этот парень — сплошной мускул!
Ха-ха-ха… кто? Я?
Но вакханальная похоть быстро оттолкнула эти странности. Леонарда сосали как леденец и трахали как шлюху. Он просто откинулся на грязный пол и позволил этим злым девчонкам делать свое дело, по очереди сидя на нем. И что поразило его, так это красноречивая грубость языка у таких застенчивых, христианских женщин.
— Ооо! Хер ублюдка раскалывает мою пизду нараспашку! Похоже, он выйдет из моего рта!
— «Кончи» в меня большой гигантской струей, ты, трахомашина!
— Выеби меня до усрачки!
— Черт возьми! Он во мне, как ебаный шланг!
— Святое, блядь, дерьмо, Эстер! Я не знала, что у парней бывают такие большие члены, черт возьми!
У кого? У меня? подумал Леонард.
Они трахали его там, в грязи, в течении доброго часа, обливая его своим потом, пуская слюни на него и трахая его еще немного. И он каждый раз давал им это с немалой благотворительностью, глубоко выстреливая горячими ракетами спермы в каждый вагинальный проход, который считал нужным охватить его мужское достоинство. Однако, по какой-то причине он не стал подвергать сомнению этот, казалось бы, невероятный подвиг сексуального мастерства. Например, не было периода эректильной рефракции[90]: каждый раз, когда Леонард выстреливал свое репродуктивное добро, его пенис абсолютно не терял своей упругости. Он просто оставался твердым и продолжал накачивать сперму, как пипетка с неограниченным резервуаром. Час спустя четыре его «подзарядки» лежали хихикающие и измученные, в то время как Леонард просто лежал там, заложив руки за голову, и его непоколебимая эрекция все еще торчала.
— Еще одну «палку» для меня, — сказала Эстер, садясь на него. — Ты уверен, что ты тот самый парень, с которым я была прошлой ночью?
Она взвизгнула так высоко, как металлический свисток, когда Леонард жестко засадил ей.
— Я… ээ… думаю да, — сказал он.
Больше Эстер ничего не смогла сказать. Ее «киска» глотала все невозможные дюймы его члена, а затем, для потомков, он перевернул ее, закинул ее ноги за уши и отъебал по полной программе. Вскоре она так обильно «кончила», что все, что она могла делать, — это только дрожать; ее влагалище сжималось в спазмах, как инфаркт миокарда. Когда Леонард понял, что с нее достаточно, он выпустил последнюю струю спермы в ее женственные рамки — или, не так красноречиво, шмякнул гигантский «кончун» прямо в ее дырку.
Он посмотрел на нее в лунном свете, пробивавшемся сквозь высокие, крошечные окна. Ее голова свисала, показывая идиотскую ухмылку с высунутым языком, и все, что она могла сделать, это бормотать и пускать пузыри, когда большая часть его гигантского «кончуна» теплой струйкой вытекала из ее вагины.
Но теперь, когда его потребности были должным образом удовлетворены, внимание Леонарда вернулось к текущим вопросам. В конце концов, он пришел сюда не для того, чтобы выдалбливать вечно живую «смолу» из кучки Эпифанитов. Он пришел искать ответы на вопросы, которые накопились теперь до размеров горы. Я сам не свой, подумал он. Со мной что-то серьезно не так, и я должен выяснить, что что именно.