Длинная пауза.
— Так что там, блядь, случилось?
— Голова Наклса отрезана, с членом у него во рту, а Рокко — с «галстуком»[93] и разрублен пополам. Нашел его член и яйца прибитыми к стене, как бляха «Дом, милый дом», и кто-то вставил что-то действительно больше ему в задницу, босс, потому что его жоподырка растянута настолько широко, что можно посмотреть внутрь его гребаной толстой кишки, сэр. И обе наркоманки тоже разъёбаны, мистер Винчетти. Голова одной — на кухонном столе, и ее тело брошено собакам, а другая — разрезана пополам, как Рокко, верхняя половина — снаружи на переднем крыльце, нижняя половина — в гостиной, и, похоже, что кто-то трахал нижнюю половину, босс, потому что там есть куча высохшей «кончи» на ковре между ног.
— Твою же МАТЬ, Бам-Бам!
— И потом этот парень…
— Что они с ним сделали?
— Ну, ничего, что я бы увидел, босс, потому что здесь нет ни его, ни «Dеvillе», поэтому я считаю, что этот парень и есть тот, кто сделал всю «работу» и свалил.
Ошеломленная пауза.
— Что, этот гребаный тощий, мелкий Леонард, который снимает киношки с животными? Ты говоришь мне, что долбаный гик из киношколы с шеей, как карандаш, сделал «работу» психопата с двумя моими солдатами? Ты говоришь мне, что этот сосунок отрезал голову Наклса и засунул его член ему в рот?
Бам-Бам пожал плечами.
— Я не вижу другого объяснения, мистер Винчетти, потому что, как я сказал, парня здесь нет, как и «Кадиллака» Рокко.
— Блядь! — сплюнул Босс «Клана». — Этот парень делал великолепные фильмы с животными, и теперь мне нужно начинать все заново где-то еще. Может нас «заказали», может быть, это семья Бракки или Леоне нанесли удар по нам. Или, может быть, эти пидоры с «Лавендер Хилл», ебучей фруктостраны внутри Калифорнии. Эти членососы всегда делают «психоработы», и пытаются урвать кусок моей порно-индустрии в течение многих лет.
— Может и так, босс, но я думаю…
— Заткнись и дай подумать. — Еще несколько укусов тушеного кальмара. — Хорошо, смотри, Бам-Бам, что я хочу, чтобы ты сделал — я хочу, чтобы ты вернулся и сжёг это место, а затем убирайся оттуда. Мы воспользуемся для киношек одним из наших мест в северной части штата. Спали эту ебучую срань дотла — как ты сделал в том детском саду, еще в 65-м году — а потом возвращайся сюда.
— Понял, мистер Винчетти.
Бам-Бам положил трубку и вернулся в дом. Поджог был делом легкими, когда ты правильно противопоставляешь потоки воздуха на месте, а газовая плита действительно добавит немного «ум-па»[94]. Но всегда было веселее, когда там жили люди, как в том детском саду, еще в 65-м году. Бам-Бам без колебаний превратил 16 малышей и учителя в угольки, потому что один из детей был внуком федерального судьи, который наступал на пятки Винчетти. Но этот ублюдок перестал наступать сразу после этого, потому что у него было еще двое внуков, не говоря уже о жене и ебаной дочери. Бам-Бам жалел, что не получил приказ насчёт дочери, потому что она была красоткой, и ему нравилось «опускать» их медленно, но, дерьмо, этого не произошло. Судья уволился.
Он снова вошел внутрь, еще раз огляделся, открывая двери и окна. Одна вещь была действительно ебанутой, но Бам-Бам был не тот, кто уделял много внимания деталям. Что ж, он никогда бы не заметил этого.
B кабинете была пара кровавых следов, только следы…
Ну, они были ни хуя не человеческие.
Бам-Бам собирался отодвинуть плиту от стены, и там была деталь, которую он не мог не заметить. Печь была теплой. Все горелки были выключены, но духовой шкаф был оставлен в режиме ТЕПЛО, и об этом стоило подумать — во всем этом ощутимом зловонии жестокости, которое повисло в доме — он не думал, что запахнет чем-то довольно хорошим, например, завтраком.
— Вот бля, — заметил он, когда открыл духовку. Его желудок мгновенно заурчал. Там в большой сковородке лежала полная решетка аппетитных ребрышек и куча гребаного бекона, которые выглядели просто великолепно, и поскольку у Бам-Бама был аппетит больше, чем его гребаный размер костюма, он не видел никакого вреда в том, чтобы перехватить немного первоклассного хавчика, прежде чем он сожжет дом.
Между тем, серый «Cаdillаc Dеvillе» 1967-го ехал со скоростью ровно 55 миль в час по трассе 795, прямо из Нью-Йорка. Водитель был очень осмотрительным; он не хотел, чтобы его остановила полиция.
Рядом ехали его пять новых жен — пять юных девушек, все в белых чепчиках, подвязанных под подбородком и суровых черных платьях. Все пятеро были беременны, хотя ни одна из них еще этого не знала.