— Откуда ты знаешь, откуда я беру одежду? — Он прав. Работая закупщиком модной одежды, я получаю немного запасов из образцов и даже дарю некоторые красивые вещи. Но откуда Лео знает что-то о мире моды — это выше моих сил.
— Я просто предположил. — Он пожимает плечами. Лео слишком умен, чтобы просто предполагать что-то — я думаю, что Кира вводит его в курс моей жизни. Эта девушка любит поговорить. — Ты готова к этому? — спрашивает он.
Я прикусываю нижнюю губу.
— Настолько, насколько вообще можно быть готовым к тому, чтобы отправиться в темное, замкнутое пространство, где на многие и многие мили вокруг нет ни одного человека.
Как только мы вошли в пещеру, темнота окутала нас, как плотный занавес, а шум волн превратился в далекое эхо. Находиться в сырой пещере, пахнущей затхлой землей, жутковато, но в то же время как-то здорово ощущать себя вдали от мира. Как будто мы с Лео существуем в вечном пузыре, полностью принадлежащем только нам. Эта мысль нравится мне гораздо больше, чем следовало бы.
Лео идет впереди меня, но поворачивается и ждет, протягивая мне руку, которую я беру. Это не притворство для экипажа, это… ну, я не уверена, что это, но я также знаю, что мне нравится комфорт его большой руки, обернутой вокруг моей. На сегодня я не буду задаваться вопросом, почему это так.
— Эй, — говорит он мягко, — я обещаю, что когда ты увидишь кристаллы, ты больше ни о чем не будешь думать.
— Все в порядке, мне здесь даже нравится, — признаюсь я, проводя пальцами по шершавым каменным стенам, пока мы пробираемся по извилистому туннелю. — Мне кажется, что мы можем ненадолго спрятаться от реальной жизни.
— Может быть, и можем, — говорит он, его голос звучит сдержанно. Я могу быть Леонардо, а ты — Элисон. — Новоиспеченные любовники, влюбленные друг в друга по уши.
Мои брови взлетают вверх до линии роста волос. Я не знаю, какую игру он затеял, но у меня возникает искушение выяснить это. Я не отступаю.
— Конечно, мы можем притвориться, — отвечаю я. — Итак, дорогой, что тебе больше всего нравится в этой поездке?
— Я бы сказал, что еда на яхте на высшем уровне. И у нас была прекрасная погода.
— Да, — соглашаюсь я, подыгрывая. — Средиземное море прекрасно в это время года.
Он внезапно останавливается, и я прижимаюсь к его груди. Он приникает ртом к моему уху.
— Хочешь знать, что мне понравилось больше всего? — Не знаю, то ли это хриплое рычание его голоса, то ли то, как я прижата к нему, но я тяжело сглатываю, прежде чем ответить.
— Что?
— Слушать, как ты трахаешься со своим вибратором прошлой ночью.
О нет. Нет, он этого не слышал. Мои щеки горят от смущения.
— Ты это слышал? Это было… не для твоих ушей.
Он хихикает, и я чувствую, как урчит в его груди. В груди, к которой я все еще прижимаюсь.
— Я проходил мимо твоей двери. Не услышать тебя было невозможно. — Внезапно пещера погружается в темноту, когда Лео выключает фонарик. Я чувствую его теплое дыхание на своей щеке, его твердое тело прижимается к моему. — И знаешь что, бабочка. Я трахал свою руку так же отчаянно, как ты трахала свою киску. И я позаботился о том, чтобы кончить вместе с тобой. Ради старых добрых времен.
У меня перехватывает дыхание, пульс бьется в ушах, соски твердые как лезвие, пока он держит меня за талию. Я отчасти шокирована, но в то же время возбуждена до предела. Я даже не знаю, как реагировать, но Лео не упускает ни одного шанса.
— Скажи мне, Аля, ты представляла, как я буду трахать эту идеальную киску? Наполнять тебя, доставлять тебе удовольствие. Чтобы ты взорвалась на моем твердом члене.
С темнотой, как с плащом, я готова признаться во всем. Я действительно кончала, фантазируя о том, как он грубо берет меня. Много раз. Я всегда кончаю, думая о нем, — Боб с тем же успехом мог бы быть написан Лео на боку.
Но прежде чем я успеваю сказать все это, он тащит меня на два шага вперед, и одним щелчком его фонарика освещает потолок пещеры, показывая свисающие повсюду кристаллические образования, похожие на сосульки. Мое сознание пытается уловить происходящее.
— Что за…? — задыхаюсь я. Это волшебно, и я протягиваю руку, чтобы дотронуться до одной из них, ощущая под пальцами гладкую, холодную поверхность.
— Сталактиты, — говорит Лео. — Минеральные отложения, образовавшиеся за тысячи и даже миллионы лет.
— Красиво, — вздыхаю я.
— Не могу не согласиться, — мурлычет он. Но Лео не смотрит вверх, он смотрит на меня. Его лицо находится в нескольких сантиметрах от моего, его глаза прикованы к моему рту. — Есть еще кое-что…