– Не герой?.. Не свой и не чужой и – в то же время – не лишний, но тот – кто достиг всепроникновения всего в себя и себя во всё?.. Тот, кто осознал реальность как постоянную незавершенность совершенства?.. Тот, кто руководствуется предпочтениями очень высокой степени избирательности?.. Знаешь, а я уже люблю этого незримого бойца линий обороны фронтов нескучной обыденности!.. Люблю!.. Ей право, есть у человека неусыпный страж от одичания, есть!
– Ты мыслишь в соответствии со своим статусом, и по-другому, наверное, не можешь, – остановил я поток сознания титана, – будь проще: мы имеем дело с феноменом голоса.
И нарвался на усмешку:
– А-а-а, вон оно что!.. Сыт по горло голосами, сыт настолько, что из ушей прет!..
На этот раз желчью начал исходить титан.
Он, видимо, не хотел слушать.
И, чтобы достучаться до него, пришлось уточнить:
– Я – голос молчания моего второго «я».
И достучался.
Некоторое время подумав, титан грамотно расставил контрапункты:
– Умение слушать молчаливую работу своего внутреннего голоса – уже культура. Культура самоисследования самоизменений. Мы, полагаю, имели дело с сокровенным человеком; он – сокровенный человек – всегда найдет время додумать свои мысли и ответить на свои вопросы. Я, как ты понимаешь, не просто молчание, а молчание, считай, еще дочеловека, и знаю: чтобы понять себя, надо подняться над собой и перерасти собственные пределы. Других способов преодоления своей оппозиции к времени нет.
И, легко вскинув, удобнее устроил на плечах свод небес.
Неожиданно подмигнув, вернулся к тому, с чего мы начали:
– Ну что, выдюжил?..
– Без внешней помощи не смог бы, – сдержанно улыбнулся я.
– Извини, мало к тому причастен, – заметил титан.
– Еще бы, мы же – большие скромники! – поддел его я.
– Отнюдь, великан – он и в яме великан, а карлик – и на горе карлик, – отбился титан.
И объяснил подлинную причину своего прихода:
– Ищу сменщика, вот и проверяю ресурсы прочности человека. Человек меня придумал, человек меня и сменит: представления о мире, брат, изменились, а вот сущностные вопросы человеческого бытия – нет…
И, уже уходя, подарил метафору:
– Кто изведал тоску, тот, бывает, находит средство от разлуки, кто излечил себя разлукой, тот, случается, соединяет миры.
И, играючи вскинув, устроил на себе свод небес.
Поведя плечами, уложил удобнее свой, – неимоверной тяжести, – груз.
Облегченно вздохнув, поблагодарил:
– Спасибо за прикосновение: мне на вечность вперед легче стало!
Слова титана прозвучали как песня.
Лучшая песня, которую мне приходилось слышать до этого.
…За окном, в оттаявшей от раннего морозца лужице, отражались солнце и небо.
На миг вода показалась небом.
Небо – водой.
И пусть между ними не смеялось и не кувыркалось солнце, так знакомо и приятно закружилась голова: возвращалось до боли знакомое – щемящее – чувство.
Боже!..
Есть ли что прекраснее на свете, чем щемящее чувство радости быть в дороге?!
Москва – Астрахань – Москва, август – ноябрь 1999 г.,
октябрь 2012 г.