Константин не засмеялся. Вместо этого голод охватил его лицо, исказив и омрачив его черты.
— Игра еще не закончилась, любимая. Мое сердцебиение
ускорилось.
— А?
Он наклонился, глядя мне прямо в глаза. Так близко было легко потеряться в его власти.
— Есть еще несколько вещей, которые я хочу сделать с
тобой, прежде чем заявлю о своей победе.
— Почему ты так уверен, что победишь? — спросила я,
приподняв бровь от его высокомерия.
— Ты достойный противник, — промурлыкал он, но никто
никогда не побеждал меня. Я улыбнулась, чувствуя, как мой
план сплетается в голове.
— Ах, да? Я наклонила свое лицо ближе к его губам и
прошептала. Тогда лови меня.
Руки Константина вытянулись, но его пальцы едва успели
зацепить меня, когда я выскользнула из его хватки. Мой смех
поднялся к потолку, когда я запела:
— Слишком медленно, Кон. Он не двигался, наблюдая за
мной с легкой улыбкой на лице.
— Тогда беги, любимая, — пробормотал он. И мы
посмотрим, смогу ли я поймать тебя.
Я не теряла времени даром. Я развернулась босая, ноги подкашивались подо мной, когда я выбежала из конюшни загон. Вдали виднелась линия леса.
Через несколько мгновений я почувствовала, что Константин идет за мной по пятам. Он шел не так быстро, как мог бы, позволяя игре закончиться до того, как она закончится. Когда я врезалась в лесную чащу, он крикнул:
— Не заблудись, любимая.
Я рассмеялась и заскользила вокруг дерева, едва избежав столкновения. Ветви и листья затеняли тропинку, затемняя мир вокруг меня. Хрустели листья и хрустели ветки, когда я. перескакивала через бревна и огибала повороты.
Я чувствовала, как Константин приближается ко мне сзади. А потом он исчез. Я уперлась пятками в землю, крутясь и обыскивая лес позади себя. Оторвавшаяся ветка, пустое птичье гнездо, дремлющая кавказская овчарка, но никакого Константина.
Я напрягла слух, прислушиваясь. Кроме шелеста листьев и журчания ручья в отдалении, не было слышно ни звука шагов, ни хруста веток. Тревожное чувство поднялось во мне, заставляя учащенно биться сердце и легкие.
— Елена. Я обернулась. Константин стоял передо мной с
потемневшими глазами. Я поймал тебя, — пробормотал он.
— Пока нет.
Я резко повернула налево, чуть не подвернула при этом лодыжку. Его смех, жестокий и мрачный, преследовал меня, когда я бежала.
Я спрыгнула в небольшую канаву, мои колени стонали от энергии. Воздух стал более влажным, указывая на ручей.Через несколько мгновений я наткнулась на нее, на стремительную реку, которая прорезала участок. Маленькие камни рассекали воду, действуя как импровизированный мост.
Я оглянулась через плечо. И увидела его высокую фигуру, двигающуюся через лес, его ноги разъедали землю, когда он охотился за мной.
Ухмыляясь, я зашагала к реке. Течение грозило сбить меня с ног, но я пробилась сквозь него, сумев добраться другого берега. Мокрая грязь прилипла к подошвам моих ботинок, сердце бешено колотилось в груди.
Я обернулась как раз в тот момент, когда Константин подошел к берегу. Я ожидала, что он остановится, подождет, но вместо этого он шагнул прямо в воду, почти не заботясь о своих тысяче долларовых брюках и ботинках.
Вот дерьмо.
Я снова пустилась бежать, но уже без цели. Я думала, что река заставит его колебаться, но Константин не обратил на это никакого внимания, рассматривая это как еще одно препятствие, которое нужно преодолеть.
Деревья мелькали, когда я продолжала бежать, моя скорость была разбита случайными географическими препятствиями. Константин уже подходил ближе.
Я чувствовала его шаги позади себя, земля дрожала, когда он приближался. Иду быстрее. Чья-то рука схватила меня за локоть и повалила на землю. Константин прервал мое падение, обхватив меня за талию и притянув к себе. Он навис надо мной, хищник, смотрящий сверху вниз на свою жертву.
— Я выиграл. Я набрала в легкие побольше воздуха.
— Что ты собираешься со мной делать...теперь, когда
поймал?
Константин разорвал мои штаны посередине, его руки направились прямо к вершине моих бедер. Наслаждение ревело во мне силой, дерзость его пальцев давила на мою влажность.
— Я уверен, что найду, чем заняться с тобой, — прорычал он
мне в ухо.
Он толкнул меня в землю, листья укачивали мое падение.
В мире не хватало воздуха, чтобы поддерживать во мне жизнь, во Вселенной не хватало льда, чтобы остудить меня. Губы Константина прижались к моим, обжигая в их столкновении.
Наши зубы клацнули, языки скривились. Вокруг нас не было ничего, кроме ощущения его рта напротив моего, пожирающего меня, как будто я была его личным пиршеством.