— Да, — честно призналась я. Выражение лица Татьяны стало резче.
— Я могу дать тебе все это, — сказала она. Меня
тоже недооценивали, Елена. Она точно знала. Но я отомщу. Ты присоединишься ко мне?
— Почему ты хочешь отомстить? — Спросила я. Губы Татьяны сжались.
— Мужчины в этом мире, они умеют только брать. И у кого они берут больше всего? У Женщин в этом мире нет право ни на что. Все, что мы делаем, — это отдаем: наши утробы, наше время, наши жизни. Но я отказываюсь давать больше. А ты, Елена, будешь продолжать давать?
В ее глазах вспыхнуло веселье.
Я знаю, что ты всегда заботилась только о себе. Зачем останавливаться сейчас?
Я заботилась только о себе.
Каждый шаг, который я когда-либо делала, был направлена на то, чтобы сохранить себе жизнь и выжить. Когда отец бил мою мать, я не сделала ничего чтобы спасти её.
Но когда он ударил меня? Я убила его. То же самое и с Таддео. Мне было наплевать на невинных людей, которые пострадали от его преступлений, но когда он пришел за мной? Это был только вопрос времени, когда его смерть придёт за ним.
Какое место в Тархановской братве у такого бессердечного существа? Монстры, да. Но они любили друг друга. Несмотря на клыки и жестокость, они видели друг друга в глубине души и страстно любили друг друга. Никто не обходился без него, и все всегда были рады отдать за него жизнь.
И на короткое время...сейчас...Я была частью этого. Я получала и отдавала, обо мне заботились и я заботилась в ответ.
Я посмотрела на Татьяну.
Всю свою сознательную жизнь Татьяна была любима и любила в ответ.
Но я боялась, что травма была нанесена задолго до того, как она встретила Дмитрия. И я сомневалась, что даже его любви к ней было бы не достаточно, чтобы побороть тьму в ее душе.
— Но почему я? — Спросила я. Потому что я такая апатичная и умная? Татьяна улыбнулась.
— Конечно. А зачем же еще? Она пристально посмотрела на меня. Ты была разрушителем моих планов, а теперь станешь их искуплением. То, чего мы достигнем вместе, Елена...О, мы войдем в историю.
История.
Это слово сидело у меня в голове, яркое и сильное.
Я посмотрела на свои руки. Слова были нацарапаны на костяшках пальцев и ладонях. Мои мысли суммировались в мешанине беспорядочных букв.
Холодное плечо, одиночество, тошнота, несчастье.
А между большим и указательным пальцами было написано маленькое слово из четырех букв, достаточно четко очерченное, чтобы оно было темнее остальных каракулей.
— Нет. Татьяна замерла.
— Нет? Я встретила ее взгляд, высоко подняв подбородок.
Я не стану помогать тебе, детоубийца. Когда моя работа будет высоко оценена, она не будет иметь ничего общего ни с кем, кроме меня. Ее губы изогнулись в улыбке.
— Хорошо. Будь по-твоему.
Она схватила меня за руку и потащила к окну. Внизу, в саду, среди диких кустов и разросшихся растений, стояли на коленях Роксана и Даника. Четверо мужчин, захвативших их, стояли вокруг. Двое держали пистолеты, и эти пистолеты были направлены прямо на Роксану и Данику. Мой желудок сжался.
— О, Елена, — проворковала Татьяна. Самая глупая вещь, которую ты когда-либо делала, это заботилась о ком-то, кроме себя. Не такая уж ты умная, правда?
— Если кому-то из них будет причинен вред, ты заплатишь, — сказала я голосом, который звучал как мой, но не был моим на тот момент.
— Да, конечно. Артем и Роман будут меня выслеживать.
Я их не боюсь, — рассмеялась она. Я практически вырастила Романа. Его будет легко предугадать и победить. Я медленно повернула к ней голову.
— Никогда не теряй бдительности, Титус, — пробормотала я. Потому что в тот день, когда ты это сделаешь, я буду там. Ты можешь не видеть меня, но я буду там. Будь то в твоей еде или напитке, может быть, даже в красивом букете цветов, который ты получаешь. Я буду там.
Татьяна не оценила моей угрозы, мускул на ее челюсти дернулся.
— Ты могла бы получить все, — сказала она почти задумчиво. Боюсь, Елена, что если ты не со мной, то ты против меня.
— Очевидно, — проворчала я.
Она слабо улыбнулась и помахала пальцем. На ее команду, на людей внизу, задрав свои пушки. Мой желудок сжался, как свинцовый шарик.
— Вот что должно произойти, — сказала она.
— Ты уходишь сейчас. Мне все равно, куда ты пойдешь. Но ты уйдешь.
— Я никуда не пойду, — прошипела я. Татьяна пожала плечами.
— Хорошо. Она махнула рукой. Я перехватила ее пальцы в воздухе прежде, чем прозвучал выстрел.