Укрощение строптивого
Пустыня не соответствовала моим представлениям о ней. Не было песчаных дюн, барханов. Под ногами действительно был песок, но хорошо утрамбованный. Копыта лошадей не увязали в нем, и наш отряд продвигался с приличной скоростью. Даже не верилось, что это пространство является серьезным препятствием для продвижения Паханова войска. Правда, ехали мы не по прямой, а по странно-виляющей траектории.
Я не преминул высказать свои сомнения вслух. На что Брыкунок тут же ответил:
- Это так только кажется. Слезь с меня.
Я спешился.
- Возьми какой-нибудь предмет, любой, какой не жалко.
Я осмотрелся по сторонам. Наконец, увидел небольшой камень, находящийся в трех шагах левее. Хотел подойти к нему. Сделал шаг.
- Стой!!! - Испуганно вскрикнули Брыкунок и Игогока. - Туда нельзя!
- А куда можно?
- Видишь ту палку? Ее бери.
Я взял высохшую корягу размером примерно с руку.
- Бросай!
- Куда?
- Да хоть туда. - Брыкунок головой кивнул в сторону камня, к которому я собирался подойти.
Я бросил. Легкий обломок дерева "нырнул" в песок, словно пудовая гиря в воду. Поверхность снова была ровной и гладкой. Не смотря на жару, меня пробил холодный пот.
- И вот так вот, много где? - Пораженно спросил я.
- Почти везде. Только есть известные нашему племени дороги...
И тут подал голос Бабай. Вообще-то, он и не переставал ныть с того самого момента, как мы тронулось в путь. Но это было нытье себе под нос. То ему жарко, то слишком медленно движемся к цели, короче, обыкновенные капризы. Теперь же он громко заявил о своем недовольстве:
- Эй, ты, черный стригунок! Прекращай рассказывать тут свои байки! А не то прикажу высечь тебя!
- Я не твой. У меня теперь другой хозяин. И ты мне не указ. Огрызнулся Брыкунок.
- Все равно. Я - принц!
- А кому это ты тут собрался приказывать? - Лялечка мило улыбалась.
- Гм... Сам высеку!
- Слушай, султаныч...
- Я не султаныч, я - принц!
- У царей - царевичи, у королей - королевичи, а раз ты у султана, значит султаныч. И не спорь со мной. Так, вот, слушай меня, султаныч, внимательно слушай. Если ты еще хоть раз станешь ругаться на наших лошадок, то я тут же, не дожидаясь ночи, превращусь в страшнючую зверюку и разорву тебя на мелкие кусочки. Понял?
Бабай несколько секунд изучающе рассматривал Лялечку, казалось, происходит некая борьба, после чего он неожиданно обратился ко мне:
- Если бы не моя любовь, то забрал бы я у тебя эту бабу.
Мне даже стало интересно, как отреагирует Лялечка на такое заявление.
- Так, задохлик, запомни: я - не баба, я - черт. На первый раз прощаю. Еще раз услышу что-нибудь подобное про себя, Андрюшу или наших коняшек, тебе тыквец. Зафинтифлюжу в самую середку зыбучих песков. Расчухал? Трампупыльчатая кряча бульзюкудый тюрюрю хрыкылыка брум халампыча пам тарам!
По мере выступления чертовушки, Бабай менялся в лице. Надменность превратилась сначала в испуг, переросший затем в ужас. Султаныч, пробормотав: "Я больше не буду", стеганул плеткой своего жеребца и зловредная парочка рванула в сторону. Они остановились метрах в пятидесяти.
- Ляля, а что ты ему сказала в самом конце?
- О! Это страшное чертячье ругательство.
- А что оно означает?
- Какой ты, Андрюша, шустрый. Пока еще не знаю. Я его только что придумала.
Мы тронулись в дальнейший путь.
До самого конца пустыни принц находился в арьергарде, держась на почтительном расстоянии, что нас вполне устраивало.
Выбор
Примерно к обеду мы благополучно пересекли зыбучие пески, и дальнейший наш путь пролегал по территории Далдонии. Путешествие проходило без особых приключений. До окрестностей столицы мы добрались, когда уже начало смеркаться. Мы уже подыскивали подходящее место, чтобы разбить лагерь для ночлега, когда впереди сквозь просветы между стволами деревьев заметили какое-то движение. Наш отряд благоразумно свернул с дороги в лес.
Каково же было наше удивление, когда в полночном страннике мы с Лялечкой узнали Тусопиха. Он управлял повозкой, запряженной все в ту же корову со звездочкой на лбу.
Если бы я не был в курсе местных наивысших перипетий, то мог бы решить, что нам его послал сам бог. Неизвестно, как отреагировали власти и духовенство на наше вознесение, и что могло ожидать нас в городе. То ли преклонение и почести, то ли костер, после щедрой порции пыток.
Теперь же мы могли все разузнать из первых уст. Кому как не священнослужителю быть в курсе настроений, царящих в городе?
Я направил Брыкунка навстречу повозке. Наконец Тусопих рассмотрел кто перед ним да еще и верхом на дьявольских созданиях. Из его груди вырвался непонятный звук. То ли судорожный вздох, то ли всхлип.
- Помнишь меня? - Лялечка подмигнула ему, изобразила звериные лапы и тихонько рыкнула.
Не знаю, успел ли папик увидеть это, перед тем как потерять сознание?
Зато корова нисколечко не испугалась. Даже обрадовалась.
- А, благодетели! Наконец-то. Давайте знакомиться. Хотя заочно я вас уже знаю. Ты - Андрей, а ты - Лялечка. Да мы виделись, правда, мельком. Когда мой хозяин вешаться собирался. Так что осталось только самой представиться. Я - Звездюлина! На лбу видите? - Она на секунду наклонила голову, давая возможность получше рассмотреть свою отметину. - О! А что это за странные коровы у вас? Без рогов и морды какие-то длинные...
- Сама ты корова! - Оскорбился Брыкунок.
- А я что, спорю разве? Конечно, корова. Только самая обыкновенная. А вы, наверное, новая порода. Хищная.
- Мы хоть и не хищники, но укушу так, что мало не покажется, - вступила в полемику Игогока, - если еще раз коровой назовешь. Мы не какие-то там буренки...
- Так и я не Буренка! Звездюлина я! - Перебила словоохотливая пеструха.
- Так, вот, мы - благородные лошади!
- Ух, ты! Те самые, которые исчадия ада и пособники сатаны?
- Вот именно.
- А не брешете?
- Выбирай выражения. За это тоже могу укусить.
- Свят, свят, свят!
Звездюлина произвела непонятное телодвижение, попыталась присесть на задние ноги, отчего качнулись оглобли и повозка дернулась. Корова тут же объяснила:
- Хотела по нормальному удивиться. На задницу шмякнуться. Но видите, не получается. Потом удивлюсь, когда распрягут. Обещаю. Значит, легендарные лошади! Ну тогда давайте знакомиться.
- Потом познакомитесь. А сейчас не мешайте. - Я заметил, что от сотрясения повозки начал приходить в себя Тусопих.
Он помотал головой, потом некоторое время непонимающе смотрел на нас, ожидая, что мы растворимся в воздухе. Мы не растворялись. Аббат тяжело вздохнул и тихо поздоровался:
- Да здравствует Пахан. А почему...
- У меня такие большие зубы? - Закончила за него вопрос Лялечка. - Это чтобы лучше разрывать тебя!
Увидев, что Тусопих опять засобирался на некоторое время покинуть нас, я строго (самую малость) одернул чертовушку:
- Лялька!
- Все. Больше не буду. Нервный аббат какой пошел. Уж нельзя с ним в Красную Шапочку поиграть...
- Куда путь держишь, Тусопих? - Я постарался, чтобы вопрос прозвучал как можно более дружелюбно.
- Дык, я это... Гуляю перед сном... И, вообще...
Он явно не хотел говорить правду.
- Вот что я тебе скажу, Тусопих. Тебе придется решить, как дальше быть. Или ты с нами и доверяешь нам во всем, или убираешься своей дорогой, но при одном условии. Поклянешься самой страшной клятвой, что никому и никогда не расскажешь увиденное сейчас. А после того, как определишься ты ответишь на несколько вопросов. Это уже без вариантов.
- Я не знаю как быть. Запутался я. С одной стороны вы, вроде, хорошие. Я вас выдал, а вы вместо того, чтобы сжечь меня, мандатом наградили.
Его рука машинально тронула ирокез, и я только теперь понял, что мне с самого начала показалось необычным в его внешности. Теперь волосы были выкрашены в голубой цвет.
- А с другой стороны, не похож ты на кардинала, да и на папика вообще. И подружка у тебя странная. Растерзать обещает. Да и кони у вас дьявольские...