— Что? — Я не понял, чего он от меня хочет.
— Говорю, бокал поднеси к губам. Сейчас султан будет.
Я вновь налил себе вина поднял кубок, глотнул…
Спиритический сеанс
Бабахан сидел напротив. Надменность и презрительность на его лице быстро улетучивались, сменяясь удивлением и зарождающимся испугом. Не мудрено. Он надеялся увидеть страх и растерянность, а взамен получил наглую ухмылку.
— Так, что ты говоришь?
— Я говорю, посмотрим, явится ли шайтан к тебе на помощь, когда с тебя с живого кожу снимать будут.
Гонору в его голосе поубавилось, но он явно решил не отступать от задуманного.
— Зачем же так долго ждать? Сейчас и проверим.
Не в том дело, что я торопился насладиться властью над восточным правителем. Больше всего я опасался, вдруг, Люцифер отлучится в наш мир по делам на пару секунд. А за это время здесь не только успеют шкуру с меня содрать, но и выдубить, и высушить.
— Шайтан! Явись ко мне, своему верному помощнику!
Больше всего я боялся, что дьявол, как ему и полагается, обманул меня и вообще не покажется. А я своим выпендрежем только ускорю мучительную кончину.
Но тут задымило, посыпались искры. Я с облегчением вздохнул и добавил:
— Верному помощнику и главному советчику!
Появилась огромнейшая горилла. Султан, как был, рухнул и принялся отбивать ревностные поклоны, громко ударяясь головой о пол.
— Ну, ты и наглый, — шепотом сообщил мне сатана, и уже громко, — зачем вызывал, верный помощник, и гм… главный советчик?
Ее-то, вообще никто не ждал. В дверях появилась Лялечка. Она сладко потянулась и увидев происходящее, выдала:
— Дядя Люцифер в обезьянку играет, ух, ты!
Горилла пришикнула на нее. На что Чёртовушка, как всегда, надула губки и, обиженно пробурчав: «С ними играет, а со мной ни разу так не играл!», уселась рядом со мной.
Нужно было спасать положение.
— Я тебя вызвал, о шайтан, чтобы ты объяснил этому неверующему псу твоему, кто к нему пожаловал.
— Встань, пес! — Обратился дьявол к султану.
Бабахан с трудом повиновался. Перекошенная благоговейным ужасом рожа была белее мела. Мелькнула мысль, что без тети Аси тут не обошлось. Правитель трясся, как осиновый лист.
— Слушай, пес. Это мой верный помощник и советчик. Отныне, выполняй все его приказания, как мои!
Султан часто-часто закивал головой.
— Дядя Люцифер! А я! И про меня скажи! — Встряла Лялечка.
— Она тоже моя верная помощница!
— А про советы?
— …и советчица!
— И чтоб слушался! — Не унималась Чёртовушка.
— И выполняй ее приказы, как мои!
Султан зажмурился, борясь с нахлынувшим желанием грохнуться в обморок. Воспользовавшись этим, гориллообразный Люцифер погрозил нам кулаком. Лялечка за это показала ему язык. Мне даже показалось, что сатана улыбнулся. Хотя, не уверен, в обезьяньей физиогномике я не силен.
— Некогда мне с вами, люди! Меня ждут более важные шайтанские дела!
С этими словами дьявол исчез, постучав себя по груди, как настоящая горилла.
Бабахан решил, что теперь уже можно, и лишился чувств.
Откровенная беседа
— Ля…
Она резко дернула меня за рукав и сердито зашептала мне на ухо:
— Тихо ты!
Я вопросительно взглянул на свою спутницу, ничего не понимая.
— Здесь я не Лялечка, а Гюльчатай.
— Почему?
— Для конспирации. А то начнут потом: Лялечка — то, Лялечка — се… А тебя тоже спалить хотели?
— Нет. Я уже знал, что сюда полечу.
— Значит ты отправился за мной?! Спасать?! — Чёртовушка захлопала в ладоши.
Я немного смутился и решил сменить тему:
— Султан говорил, что ты локоть стесала.
— Точно! — Неизвестно чему обрадовалась Чёртовушка. — Вот!
Она согнула руку и продемонстрировала мне запекшуюся ссадину.
— Подуй, подуй, подуй! Больно, страшно как!
— Так, уже все зажило.
— А у нас, у Чёртей, так. Сначала поранимся, а больно только потом. Подуй!
Я понимал, что врет, но спорить не собирался. Тем более, от того что Лялечка резко согнула локоть, корка лопнула и в трещинке показались свежие капельки крови. Я несколько раз дунул на ранку, чем вызвал счастливую улыбку на симпатичной мордашке.
— Ля… То есть, Гюльчатай, а что это у тебя кровь красного цвета, и я не наблюдаю ни одного червячка? Кажется, ты что-то говорила про зеленую кровь. Обманула?
— Нет, — она немного нахмурилась, — просто когда проходили Чёртотомию, ну, устройство Чёртей, как у вас — анатомия, я того, фьють, и смылась. А про червяков я в кино видела. В ужастике. Там какое-то дьявольское создание когда убили, так с него червяки и полезли. Вот, я и подумала, что у меня тоже… Я же первый раз поранилась. Там меня все лелеяли, берегли.
В этом я успел уже убедиться.
— Что там наш Бабахан, не умер там от избытка чувств?
Прислушавшись, я понял, что до летального исхода далеко. Нервное обморочное дыхание сменилось легким посапыванием. Изнеженный организм султана не выдержал таких моральных перегрузок. Включились защитные функции. Он уснул. Тем лучше, можно было поговорить без лишних свидетелей.
— Еще вопрос. Ты что, не умеешь сматываться из этого мира к себе?
— Конечно, умею… Вот, еще. — Лялечка бросила на меня быстрый взгляд, как бы желая удостовериться, поверил я или нет.
— Ну, и что же ты не смылась, когда тебя сжигать собрались?
— Решила до последнего держаться. Думала, как уж совсем припечет, тогда и фьють…
— А в полете почему не переместилась? Я когда летел, думал, все, кранты.
— А я о кирдыке подумала. Чуть не описалась. — Притихшим, серьезным голосом призналась Лялечка, но тут же вновь весело улыбнулась. — Но все же обошлось! Мы живы, здоровы. Вместе…
— Гюльчатай, а еще…
— Какая я тебе Гюльчатай? Все, я теперь опять Лялечка.
— А конспирация?
— Теперь не нужна. Если бы эти телепузики меня победили, то думали бы, что одолели какую-то там Гюльчатай. А теперь мы же ими повелеваем. И что получается? Вся слава достанется какой-то там Гюльчатай? Фигушки! Ты же дашь мне немного покомандовать?
— А что ты хочешь, чтоб они сделали?
— Я еще не придумала…
— Как надумаешь, скажешь.
— Обязательно.
Несколько секунд мы сидели молча. Меня одолевали сомнения. Стоило ли лететь вслед за Чёртовушкой, чтобы тут же предложить ей такое? Но я решился.
— Лялечка, нам с тобой требуется поговорить.
— Про Чёртолюдиков?!
— Я серьезно.
— А я разве шучу?
— Слушай, как я понял, вместо того чтобы обучаться своим Чёртовским прибамбасам, ты веселилась, прогуливала. И, кажется, я знаю где. Сначала география, потом Чёртотомия… Выкладывай все начистоту.
Чёртовушка обиженно насупилась.
— Что ты привязался ко мне? Чёртям положено быть непослушными…
— Тебя чуть не сожгли. Это палач для своей дочки-ведьмы зарядил костер, чтобы она не сгорела, а улетела сюда. А если бы этого не было?
— Ладно, расскажу. Только, гляди Бздысыкпуку ни слова, а не то…
— Знаю. Превратишься в зверюку страшнючую и разорвешь на мелкие части.
— Кусочки. — Поправила меня Лялечка. — Я много времени в вашем мире провела. Обучение — тоска смертная. А там и карусели, и Диснейленд, и дискотеки, и карнавал в Бразилии, и самое главное — телевизор с видиком! Ну, дядя Люцифер помогал мне там. Там я все умею. Здесь тоже умею, только не всегда знаю как.
— А с чего это он тебе помогал, да еще в тайне от своего приятеля Бздысыкпука?
— Просто так.
— Не верю я, чтобы дьявол когда-нибудь что-то просто так делал.
— Ой! И правда! Как я сама об этом не догадалась?! — Деланно перепугалась Чёртовушка. — Мы, Чёрти, все с выгодой норовим свершать. Ага! Знаю, зачем! Он, наверное, хочет впоследствии меня на должность Римской Мамы внедрить, чтобы я распространяла среди верующих дьявольские идеалы… Или, может, влюбился в меня и охмуряет? Если так, то тяжело нам будет, когда он все про нас с тобой узнает.