Сидеть бы вот так часами, смотреть в его бездонные глаза. Хотя нет, лучше смотреть деятельно и, например, позволить попробовать себя на вкус… Почему бы и… да?..
Наваждение какое-то, честное слово.
Дрейк сейчас был так близко, и его поглаживания были такие нежные и ласковые… Буквально несколько сантиметров между нами… Их так легко преодолеть… Всего лишь качнуться вперед и…
— Так ты целовать-то ее будешь? — я вздрогнула от деловитого вопроса медузы Райкху, на минутку выкопавшейся из песка, но не целиком, а так, чтобы одни только огромные глазки торчали наружу. — Или так и будешь наглаживать и ходить вокруг да около?.. Ну что ты дергаешься, как кальмар испуганный? Будь смелее и решительнее! Будь акулой! Ну давай, акулей как следует!..
— Умолкни, Райкху! — шикнул на медузу Дрейк.
— Уйди, чудище членистоногое! — одновременно с его возгласом в сердцах сказала я, швырнув в фамильяра горсть песка.
Райкху в этот раз решила не закапываться в песок, а удрать куда-нибудь подальше, видимо, почуяв гневное настроение Дрейка, да и меня заодно. Поэтому она показала нам язык — вот не спрашивайте, откуда у этой медузы взялся язык! — и полетела вдоль берега, бряцая на гитаре и фальшиво напевая томную песню о любви, имея при этом весьма самодовольный вид.
Медуза улетела, но вместе с ней, кажется, улетело и волшебство момента между нами с Дрейком. Зато на ее место пришла Ее Величество неловкость, повисшая в воздухе после сорванного почти что поцелуя. Я поджала губы и хмуро смотрела вслед улетающей медузе, боясь повернуться к Дрейку и посмотреть ему в глаза.
Вот же… не фамильяр это, а демон маленький! Я тут, может быть, впервые в жизни чуть не потеряла голову и не поцеловалась с мужчиной, о котором не знала почти ничего… а тут… такой облом, ага.
— Ваша благожелательно перекошенная физиономия плохо сочетается с вашей, хм… одеждой, — тактично заметил Дрейк, с улыбкой поглядывая на хмурую меня.
И совсем не тактично продолжил:
— К такой… одежде… гораздо лучше подойдет восхищенный взгляд и распахнутый от удовольствия ротик.
Он еще раз провел рукой по моей нижней губе, но потом резко мотнул головой и поспешил подняться с песка.
— Но, кажется, меня уже конкретно заносит, а это значит, что нужно линять отсюда, пока я не передумал возвращать вас во дворец, и пока вы меня из этого дворца не погнали прочь холодным течением своей души. Как сейчас ваше самочувствие, принцесса? Встать сами можете?
Он подал мне руку, помогая подняться, и я с осторожностью встала, пошевелила руками-ногами и шеей, стараясь не думать о досадливом червячке, который остался со мной из-за прерванного почти поцелуя.
— Ничего больше не болит, — с удивлением произнесла я. — Как вы это сделали?
— Ловкость рук и немного магии, — улыбнулся Дрейк.
— А я здесь колдовать не могу…
— Всё правильно. Это мое место, и колдовать тут могу только я. Вы позволите сделать мне вам подарок?
— К-какой? — отчего-то заикаясь, спросила я, пытаясь заставить свой разомлевший мозг собраться обратно в дееспособную кучку.
Потому что Дрейк, продолжая держать меня за руку, ласково это самую ладонь поглаживал большим пальцем. Легко так, ненавязчиво, но… Это был очень интимный жест, начисто стирающий все личные границы. И заставляющий мой мозг тихонько плавиться он внутреннего жара и этого невыносимого прямого взгляда мужчины, который, казалось, пытался заглянуть мне в самую душу.
— Вам понравится, — загадочно улыбнулся Дрейк и потянул меня за руку в сторону моря.
— Вы предлагаете мне искупнуться?
— Почти, — усмехнулся Дрейк. — Хочу окутать вас нежной морской пеной.
— В смысле?..
Вместо ответа Дрейк завёл ничего не понимающую меня в море по щиколотку и сам присел на корточки, вытянув перед собой руки.
Вода, кстати, ощущалось самой настоящей. Теплые волны накатывали на берег, и я с удовольствием зарылась пальцами в мелкий, как мука, песок, даже глаза на миг зажмурила от удовольствия. А когда распахнула их вновь, то увидела, что Дрейк погрузил свои ладони в воду, и вода вокруг него стала переливаться золотым и красным цветом и бурлить так, будто начала закипать.
— Ничего не бойтесь, принцесса, — произнес он, почувствовав мой тревожный взгляд. — Я просто хочу исправить неприятный инцидент с испорченным платьем.
Он что-то напевно произносил на неизвестном мне языке, голос у него был такой… ласковый, будто бы уговаривающий. Что он делает?