Боллару мы облетели один раз. Первый и последний. На этом острове даже казарка не совьет себе гнезда.
Мы пролетали над проливом между Болларой и Дабб Сгейром, и один вид «Беул нан Уама» должен был привести в смятение самую хладнокровную рыбу. Во всяком случае, меня его вид пугал. Пять минут в этом аду, в лодке или в водолазном костюме, было бы вполне достаточно, чтобы больше ни о чем не беспокоиться. Приливная волна, сталкиваясь лоб в лоб со встречным порывом ветра, превращала узкое жерло пролива в настоящий адский котел. Волн как таковых не было вовсе. Была бурлящая, пузырящаяся, вскипающая белой пеной в водоворотах, мечущаяся во всех направлениях, ревущая масса воды. Неподходящее место для идиллической осенней прогулки на веслах с тетушкой Глэдис.
Это может показаться странным, но вблизи восточного и южного берегов Дабб Сгейра можно было смело прогуливаться в лодке с тетушкой, нисколько не опасаясь за ее драгоценное здоровье. Как часто случается вблизи островных проливов, игра приливных волн оставляет в неприкосновенности участки воды в непосредственной близости от берегов. Своей зеркальной поверхностью они резко контрастируют с клокочущей рядом стихией. Именно с этим явлением мы столкнулись. На протяжении почти мили от южной до восточной оконечности Дабб Сгейра, на двести ярдов от берега, поверхность моря была зеркально черной. В это было трудно поверить.
— Вы действительно хотите здесь приземлиться?— спросил Вильямс.
— Это сложно?
— Пара пустяков. Вертолеты часто садятся на Дабб Сгейр. Не я лично, другие. Боюсь только, что вас здесь ждет прием не лучше, чем на Ейлин Оран. У западного побережья несколько дюжин частных островов, и нигде не жалуют незваных гостей. А владелец Дабб Сгейра их просто ненавидит.
— Хваленое шотландское гостеприимство порой становится навязчивым. Мой дом — моя крепость, верно?
— Вот именно, крепость. Родовое гнездо клана Далвинни. Так мне кажется.
— Далвинни —это название города, если не ошибаюсь.
— Ну, значит, что-то другое, трудно произносимое.— Это было понятно, так как Вильямс сам не был родом из каких-нибудь Рослланерчругогов или Понтридфендгэйдов.— Глава клана лорд Кирксайд. Бывший генерал-губернатор графства. Очень почетный гражданин, но последнее время ведет несколько замкнутый образ жизни. Из дома почти не выходит. Исправно посещает только ежегодные Шотландские игры, да изредка наведывается на юг, в Палату лордов, чтобы в очередной раз раздраконить в пух и прах архиепископа Кентерберийского.
— В свое время он был легок на подъем. Я о нем слышал. Он придерживался очень низкого мнения о Палате общин и чуть не каждый день высказывался по этому поводу.
— Совершенно верно. Но теперь он изменился. Потерял не так давно своего старшего сына и будущего зятя в авиакатастрофе. Говорят, это окончательно доконало старика. Люди в этих местах очень ему сочувствуют.
Мы пролетали над южным берегом Дабб Сгейра, когда увидели замок. Несмотря на зубчатые стены, круглые башни и причудливой формы амбразуры, ему было далеко до замков Виндзора или Балморала. Размерами не впечатлял. Но кое в чем он здорово обскакал своих знаменитых собратьев. Был выстроен на самой вершине стапятидесятифутового утеса. И если вы, по неосторожности, слишком далеко высунетесь из окна своей спальни, то остановить ваш полет смогут только скалы далеко внизу. Упадешь и не подпрыгнешь.
У подножия утеса, чуть правее замка, плоская каменная гряда подходила вплотную к морю. В этой гряде, ценой неимоверного труда, очевидно, была выдолблена небольшая, ярдов тридцать в диаметре, искусственная гавань. Со стороны моря в гавань вел узкий, в семь-восемь ярдов проход. Напротив прохода, на противоположной стороне гавани, вплотную к стене утеса пристроен навес для лодок, такой же ширины, как вход в гавань, и длиной не более двадцати футов. В таком ангаре можно спрятать шестивесельный ялик, не больше.
Вильямс поднял вертолет, пока мы не оказались футах в двухстах над замком. Его стены составляли три стороны квадрата. Четвертая сторона, противоположная берегу моря, отсутствовала. Стена, обращенная к морю, по углам была украшена круглыми башнями с зубчатыми краями. На одной из них возвышался двадцатифутовый флагшток, на другой — еще более высокая телевизионная антенна. С эстетической точки зрения флагшток выигрывал. Удивительно, что остров оказался совсем не таким безжизненным, как казалось со стороны моря. Начинаясь на некотором расстоянии позади замка и вплоть до каменистого северного берега острова тянулась полоска земли шириной в двести ярдов, покрытая зеленоватой растительностью. По-видимому, травой, если судить по низко склоненным над ней головам овец, пасшихся неподалеку от замка. Вильямс попытался посадить вертолет прямо на лужайку, но ветер был так силен, что нас отнесло к восточному склону утеса, на котором стоял замок.