— Откуда они узнают, что я заподозрил Лох Хурон?
— Дядюшка Артур сам говорил мне об этом в рубке вчера вечером,— сказала она с удивлением в голосе.— Разве ты не помнишь?
Я не помнил. Теперь вспомнил. Я был полуживым от недосыпа. Глупое замечание. Возможно, я проболтался. К счастью, дядюшка Артур этого не слышал.
— Деньки Калверта уже на исходе,— сказал я.— Голова не работает. Конечно же, они смоются. Но не в ближайшие сорок восемь часов, Они решат, что у них много времени в запасе. Прошло меньше восьми часов с того момента, как мы попросили сержанта Макдональда передать им, будто мы отправляемся на Большую землю за помощью.
— Ясно,— кисло сказала она.— А что ты делал сегодня на Дабб Сгейр, Филип?
— Сделал немного, но достаточно.— Еще одна святая ложь.— Достаточно для того, чтобы подтвердить все мои подозрения. Я проплыл вдоль берега и обнаружил вход в корабельный ангар. Ангар что надо. Он не только изнутри оказался в три раза больше, чем кажется снаружи, но к тому же набит водолазным снаряжением.
— Водолазным снаряжением?
— Помоги нам Бог. Ты почти такая же глупая, как и я. Как, ты думаешь, они достают товар с потопленных кораблей? Используют специальный катер с компрессором, который прячут в ангаре на Дабб Сгейр.
— Это все, что тебе удалось обнаружить?
— А больше там ничего нет. Я собирался осмотреть замок — к нему ведет лестница, вырубленная в скале прямо от ангара,— но на полпути сидел какой-то детина с автоматической винтовкой на коленях. Что-то вроде часового. Он все время прикладывался к бутылке, но работу свою делал. Мне не удалось бы приблизиться к нему и на сотню шагов без опасения быть продырявленным насквозь. Поэтому я ушел.
— Боже правый,—зашептала она.— Ну и дела. Какой ужас. И у вас нет передатчика, мы не можем позвать на помощь. Что же нам делать? Что мы будем делать, Филип?
— Я собираюсь отправиться туда на «Файеркресте» ближайшей ночью. Вот что. У меня под кушеткой в салоне припрятан автомат, и у дядюшки Артура с Тимом Хатчинсоном есть оружие. Пойдем на разведку боем. Времени у них мало, и они постараются смотаться не позднее завтрашнего утра. Створки ворот ангара неплотно прилегают друг к другу, и если света сквозь щель не будет видно, значит, они еще не закончили свои подводные работы. Мы подождем, пока они закончат и вернутся. Увидим свет за две мили, когда они откроют ворота ангара, чтобы завести водолазный катер. Им ведь нужно загрузить на него груз, взятый раньше на остальных четырех кораблях. Пока будет происходить загрузка, ворота ангара, естественно, будут закрыты. Мы снесем эти ворота. Носом «Файеркреста». Они не кажутся мне слишком крепкими. Застанем их врасплох, тепленькими. Автомат на небольшом расстоянии очень грозное оружие.
— Вас убьют, убьют! — Она подошла и села на край кровати. Глаза широко раскрыты от ужаса.— Прошу тебя, Филип! Умоляю, не надо. Тебя убьют, поверь мне. Всеми святыми умоляю, не делай этого!
Похоже, она была абсолютно уверена в том, что меня прихлопнут.
— Я должен, Шарлотта. Время не ждет. Другого пути нет.
— Прошу тебя.— Карие глаза наполнились слезами. В это я уже просто не мог поверить.— Пожалуйста, Филип, ради меня.
— Нет.— Слеза упала мне на губу, соленая, словно морская вода.— Проси о чем угодно, только не об этом.
Она медленно поднялась и застыла, бессильно опустив руки. Слезы катились по ее мокрым щекам.
— Это самый безумный план, который можно было придумать только в бреду,— с этими словами она повернулась и вышла из комнаты, не забыв по дороге погасить свет.
Я лежал на кровати, уставившись в темноту. Эта женщина была права. Я тоже считал, что такой безумный план можно придумать только в бреду, и был ужасно рад, что мне придется им воспользоваться.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.
Четверг, полдень — пятница, рассвет
— Дайте поспать человеку,— пробурчал я с закрытыми глазами.— Считайте, что я умер.
— Давай, давай.— Он опять начал трясти меня за плечо. Не рука, а металлическая клешня.— Вставать пора!
— Боже мой! — Я приоткрыл один глаз.— Который час?
— Уже полдень. Некогда дрыхнуть.
— Полдень! Я просил, чтобы меня растолкали в пять. Тебе известно, что я...
— Подойди сюда.— Он двинулся к окну, и я, с трудом опустив ноги с постели, поплелся за ним. Видимо, во сне меня оперировали, воспользовавшись тем, что можно было обойтись без анестезии, и вынули из ног все кости. Я чувствовал себя ужасно. Хатчинсон кивнул в сторону окна.— Что ты на это скажешь?