— Как попал в их компанию этот безобидный весельчак? — изумился Билл Аткинс.
— Не очень безобидный! — сухо сказал Барбикен. — При его участии писатель Альфонс Додэ зло высмеял колониальную политику.
— Мой автор Джонатан Свифт пошел значительно дальше, — вставил Гулливер. — Он создал бессмертную сатиру на знатных и богатых, на королевский двор и на лженауку…
— Гулливер? — подняла лорнет миледи.
— Да, Лемюэль Гулливер, своей собственной персоной. И я имею честь засвидетельствовать, что коварные лилипуты были много порядочнее вас, а гуингнимы — лошади — значительно умнее!
— И я сожалею, что повстречался с вами, леди и джентльмены, — вздохнул барон. — Честное слово Мюнхгаузена!
— Возмутительно! — не сдержалась вдова Скорбит. — Каждым своим словом он всегда высмеивает ложь.
— Мало того, — поддакнул Барбикен. — Он воспитывает в детях вреднейшее чувство фантазии! Вот… в таких, как этот несчастный мальчуган… — и директор-распорядитель указал тростью на Петю.
— Вы не очень-то задавайтесь, — не на шутку обиделся Петя. — А вы знаете, кто открыл Антарктиду?! Или кто открыл Америку с запада?
Барбикен сердито позвонил в колокольчик.
— Это к делу не относится. Здесь вопросы задаем мы! Молчать!
— А я, капитан корвета «Коршун» из повести Станюковича, могу заверить, что мои читатели вас нисколько не боятся! — поддержал мальчика капитан корвета.
Николь пришел в бешенство.
— Этот капитан — самая опасная личность во всей шайке!..
— Довольно болтовни! Вздернуть их на рею! — крикнул Негоро.
Лучше отравить, — зашипела миледи. — Яд надежнее веревки.
— Сжечь со всеми корешками! — предложил Барбикен.
— Книгу нельзя уничтожить, — спокойно заявил командир «Коршуна». — И мысль не боится пламени.
— То, что нельзя уничтожить, можно предать забвению, — ледяным тоном изрекла вдова Скорбит. — Выбросить всех на плавучую льдину, где их некому будет читать. Пусть погибнут во мраке полярной ночи!..
Ветер гнал волны по океанским просторам. Над водой, как башни, возвышались причудливые айсберги. Огромный кашалот проплыл мимо одинокой льдины, где тесно сгрудилась кучка людей. Это были семь знаменитых капитанов и Петя Синицын.
— Корабль! — раздался радостный голос Дика Сенда.
— Кажется, мой «Коршун»… Не может быть… — изумленно прошептал капитан корвета, разглядывая появившееся на горизонте судно…
Эти полтора часа показались им вечностью. Но они миновали, как и все приключения этой необыкновенной ночи. Корвет «Коршун» лег на обратный курс, а капитаны в обществе Пети Синицына грелись горячим чаем в отделанном красным деревом салоне командира. И здесь вахтенный начальник ответил на недоуменный вопрос мальчика: откуда на «Коршуне» узнали об их бедствии, и где, собственно, оно произошло?
Оказывается, моряки с корвета слышали разговор заправил Пушечного клуба, когда те возвращались на страницы романа Жюль Верна «Вверх дном». Своим спасением капитаны были обязаны болтливости вдовы Скорбит.
Мимо здания Химкинского вокзала в предрассветной мгле точно призрак проскользнул корвет «Коршун».
Где-то на берегу запел петух…
На корме корабля стояли семь знаменитых капитанов… С берега им махал пионерским галстуком Петя Синицын.
— Капитаны! — кричал он вслед кораблю. — Я обещаю вам… папе… Вере Васильевне… учиться по географии только на пятерки!
С кормы раздался голос Тартарена:
— Браво, Пьер!.. Только помни — есть и другие предметы… Зачем же их обижать?
Торжественно звучал голос командира «Коршуна»:
— Запомни, Петр Синицын! Мы — герои лишь нескольких книг… На наших страницах пенятся океаны, сердитые ветры надувают паруса, отважные люди борются со стихией, открывают новые земли, наносят на карты неизвестные острова… Мы только маленький отряд огромной книжной армии…
Первые лучи, брызнувшие из-за леса, позолотили шпиль речного вокзала.
В помещение своей библиотеки вбежали капитаны… За стеклами шкафов виднелись бесчисленные книги. Наши герои взобрались на книжные полки и остановились возле романов, со страниц которых они сошли…