– Во!
– Вдруг он сделает мне предложение?! – закатила я глаза к небу от такого непереносимого счастья.
– Я бы не очень на это рассчитывала.
– И ты еще называешься моей подругой?!
– Галочка, не обижайся. Но я тебе так скажу… У твоего Петрова одна любовь на свете. Нет, возможно, все же, две… Имею в виду музыку. Она на первом месте. А на втором, конечно же, его мама.
– Все. Хватит. Все настроение ты мне испортила. Я так долго ждала этого момента. А ты…
– А я, как верная подруга и умудренная жизненным опытом женщина…
– Хватит, Марина.
– Дай договорить.
– Знаю, что ты мне собираешься сказать. Даже уже догадалась, как его имя.
Я состроила ей разочарованную гримасу и предпочла отвернуться, пока она не ответила мне тем же. Легла так, чтобы смотреть совсем в другую сторону.
– Между прочим, он талант, не меньший, чем твой Петров. Во всяком случае, признанный, это уже точно.
– Мне не интересно, – пробурчала ей в ответ, не поворачивая головы.
– Зря упрямишься. Хотя бы послушай, что мне про него известно. Родители у него, понятное дело, тебе известны. У его папы такие капиталы, что… ну, это мы опустим. Бог с ним, с папой. Алексей и сам достиг не малого. Он художник. Портретист. Талантлив, но это я уже говорила. Считает себя питерцем, хотя родился в Москве и часто разъезжает по всему свету.
– Зачем ты так стараешься, чтобы я обратила на него внимание? – не удержалась и повернулась в ее сторону. – Из-за его папы?
– Не скрою. Есть у меня меркантильный интерес.
– Ну, вот! – я фыркнула и снова отвернулась.
– Нет, но скажи, что он и сам вполне хорош. Лицо, фигура, манера держаться. Согласись, что в нем есть что-то такое…природное…
– Угу, от кота.
– Что?
– Вон, он сам и пожаловал.
– Где?
– Только не говори мне, что для тебя это полная неожиданность.
– Нет, конечно. Мы заранее договорились.
– С ним или с его папой?
– С мамой.
– Я так и знала.
– Да, где ты его рассмотрела? – она не только встала на локти, потом еще совсем поднялась с лежака и крутила головой в разные стороны.
– Не туда смотришь. Следи за моим взглядом. Увидела? И как тебе герой-любовник?
Теперь и Марина могла его рассмотреть. Алексей вышагивал по пляжу в компании длинноногой красотки. Направлялся, скорее всего, к воде. Перегрелся, одним словом, и решил, должно быть, охладиться. Его довольная физиономия говорила за него, человек был полон жизни, и она к нему благоволила.
– Что он вытворяет? – реакция Марины на эту сцену меня удивила, она недоумевала и в растерянности опустилась на лежак.
– А что такого? Он холостяк, насколько я поняла. Имеет право проводить время в компании с молодыми и красивыми женщинами.
– Ты, правда, нисколько не огорчилась, увидев его в компании с другой?
Похоже, она не столько ждала моего ответа, сколько хотела прочитать его в моих глазах.
– Почему, собственно, мне надо огорчаться? Мы не в тех отношениях…мы вообще с ним ни в каких отношениях не были.
– Нет. Здесь что-то не то. Его мама сказала… Ничего не понимаю.
– Может и не надо? Понимать, имею в виду. Это их семейное дело. Наше – сторона. Успокойся и лежи загорай.
Она и, правда, легла, но еще долго бубнила себе что-то под нос. А потом к нам подошел сам виновник ее подавленного настроения. Приблизился, поздоровался, как со старыми знакомыми. Хозяйским жестом отправил, даже не представив, свою спутницу восвояси, чтобы не стояла рядом, пока у него была охота переброситься с нами парой слов. Спросил разрешения присесть рядом и опустился на мой лежак, хотя согласие ему дала Титова.
– Как настроение, дамы? Смотрите, не сгорите. Нельзя долго лежать на солнце. Советую, иногда окунаться. Вода приятная. Сам только что испытал.
Он еще говорил: о погоде на сегодня, о погоде на завтра, начал даже о прогнозе на следующий месяц. Мы слушали, посматривали на него искоса, но в беседу не вступали.
– О, мать пожаловала, – озвучил он то, что рассмотрел вдалеке. – Вовремя я Анжелику от себя спровадил.
– Анжелика, это кто? – не выдержала долгого молчания Марина.
– Натурщица. Когда-то она мне позировала. Встретил сегодня случайно.
– Хм, – это я не удержалась и фыркнула.
– Напрасно, Галина, сомневаетесь в моих словах. Я, между прочим, вчера, когда вы меня оставили одного в безлюдном ночном дворе с тоской взирать на ваши окна…
– Не могли вы знать, где мои окна. И, вообще, кончайте паясничать. Этот ваш слог совершенно неуместен.
– А разве вы не так пишете в своих романах? Мне казалось, что для лучшего взаимопонимания мне следует перейти на ваш язык. И как автор любовных романов, вы должны бы это оценить.